14. РЕШЕНИЕ
Левая рука Морока лежала на перевязи. Медленно поднявшись по
лестнице, он почтительно поклонился бургомистру.
При виде свирепой физиономии укротителя Роза и Бланш невольно
отступили назад и крепче прижались к солдату.
Дагобер нахмурился. В нем снова закипел гнев на Морока,
которого он считал причиной всех своих бедствий (хотя и не знал,
что бумаги украдены Голиафом по его приказанию).
— Что вам надо, Морок? — спросил бургомистр полусердито и
вместе с тем не без приветливости. — Я ведь сказал трактирщику,
что желаю остаться один.
— Я пришел оказать вам услугу, господин бургомистр.
— Услугу?
— Большую услугу. Иначе я, конечно, не осмелился бы вас
побеспокоить. Меня одолело сомнение.
— Сомнение?
— Да. Я раскаялся, что не сообщил вам нечто по поводу этого
человека. Меня удержало ложное чувство сострадания.
— Но что же имеете вы мне сообщить?
Морок подошел к судье поближе и начал нашептывать ему что-то
на ухо.
Сначала лицо бургомистра выражало только изумление, но
постепенно становилось внимательным и озабоченным. Время от
времени у него вырывался возглас удивления и недоумения, причем он
кидал взгляд на солдата и его юных спутниц. По этим взглядам, все
более и более беспокойным, испытующим и строгим, легко можно было
угадать, что вместо участия, какое в нем пробудил, было, вид
сирот, им овладевало чувство недоверчивости и неприязни.
Дагобер заметил этот неожиданный перелом. Страх, временно
улегшийся, снова овладел его душой. Роза и Бланш, ничего не
понимая в этой немой сцене, смотрели, опешив, на своего спутника
все с большей и большей тревогой.
— Черт возьми! — сказал бургомистр, вскакивая со скамейки. —
Я и не подумал об этом. И где была моя голова? Впрочем, понимаете,
когда человека этак поднимут со сна, мудрено все сразу сообразить…
Морок, вы действительно оказываете мне большую услугу.
— Однако я ничего не утверждаю!
— Все равно! Могу об заклад побиться, что вы правы.
— Ведь это только подозрение, основанное на некоторых данных…
но все-таки только подозрение…
— Которое может навести на истину… А я-то, было, попался в
западню, как птенец… Просто не понимаю, где была моя голова…
— Трудно, знаете, иногда не поддаться определенным
впечатлениям…
— Что и говорить, милейший Морок, что и говорить!
Пока шли тайные переговоры, Дагобер чувствовал себя, как во
время пытки. Он старался изо всех сил сдержать гнев, но видел, что
m`dbhc`erq сильная гроза.
Морок снова начал что-то нашептывать бургомистру, указывая
головой на девушек.
— Ну! — с негодованием воскликнул судья, — вы заходите
слишком далеко!
— Я ничего не утверждаю, — поторопился заметить Морок, — это
только предположение, основанное на… — и он снова приблизил губы к
уху бургомистра.
— А, впрочем, почему бы и нет? — промолвил судья, воздевая
руки к небу. — Такие люди на все способны. Он утверждает,
например, что везет их из Сибири, а может быть, это просто наглая
ложь? Однако меня два раза обойти не удастся! — воскликнул
бургомистр в страшном гневе; как все слабые и бесхарактерные люди,
он делался безжалостным, чуть только начинал подозревать, что
хотели воспользоваться его слабостью.