Черный цвет всего платья, включая и галстук,
придавал ему вид почти духовного лица. Впрочем, белые пухлые руки
прятались в белоснежных батистовых манжетах, и весь его костюм,
несмотря на солидность, отличался изысканностью.
Доктор Балейнье обладал веселой и умной физиономией; его
серые маленькие глазки выражали ум и редкую проницательность. Этот
dnjrnp, один из старейших членов конгрегации княгини де Сен-Дизье,
являлся человеком вполне светским, тонким гастрономом, остроумным
собеседником, предупредительным до приторности, вкрадчивым, ловким
и покладистым.
Несмотря на недюжинные научные познания доктора, его никто не
знал, пока княгиня, пользующаяся почти безграничной властью,
причины которой были никому не известны, не достала для него сразу
две выгодные медицинские синекуры, следом за которыми появилась
солидная клиентура. Правда, доктор был человек очень ловкий;
поступив под покровительство княгини, он сделался вдруг
необыкновенно набожен и каждую неделю, у всех на виду, причащался
за главной обедней в церкви св.Фомы Аквинского.
Через год больные определенного класса, увлеченные примером
единомышленников и друзей госпожи де Сен-Дизье, не хотели
обращаться за врачебной помощью ни к кому, кроме доктора Балейнье.
От больных не было отбоя.
Понятно, что ордену было весьма важно иметь среди своих
_членов-экстернов_ популярнейшего врача в Париже. Врач — тот же
духовник. Он входит в самые тесные отношения с семьей, все видит,
все замечает. Ему, как и священнику, приходится слышать исповедь
умирающих и больных. А когда оба врача, и души и тела, действуют
заодно, то для них почти нет невозможного. Пользуясь страхом и
слабостью умирающего, они от него добьются всего, не в свою
пользу, конечно, — это предусмотрено законом, — а в пользу
третьего, подставного лица. И неудача постигает их очень редко.
Итак, доктор Балейнье был одним из самых влиятельных и ценных
членов ордена в Париже.
Войдя в комнату, он с изысканной вежливостью поцеловал руку
княгине.
— Как всегда пунктуальны, милейший доктор.
— Я слишком счастлив, когда мне представляется случай вас
видеть, чтобы не поторопиться им воспользоваться, княгиня… А!
наконец-то я вас вижу! — воскликнул врач, обращаясь к маркизу и
дружески пожимая ему руку. — Разве можно целых три месяца
скрываться от друзей?.. это уж слишком!
— Поверьте, что и для меня время показалось не короче,
дорогой доктор… Ну-с, наступил великий день… Сейчас явится
мадемуазель де Кардовилль.
— Я не совсем спокойна, — сказала княгиня, — а вдруг она
догадается?
— Никогда, — ответил врач, — мы с ней лучшие друзья в мире…
Вы ведь знаете, что мадемуазель Адриенна мне всегда доверяла… и
ещё недавно мы с ней много смеялись… Я сделал ей при этом
несколько замечаний относительно странности её поведения и
особенного возбуждения, которое меня в ней иногда поражает…
— Доктор никогда не забывает об этом упомянуть… — вставила
многозначительно княгиня.
— О, конечно, это очень важно! — воскликнул маркиз.
— И мадемуазель Адриенна, — продолжал доктор, — ответила на
мои замечания градом веселых и остроумных насмешек, потому что,
надо признаться, эта Девушка обладает выдающимся-умом.