Если есть что-нибудь ужаснее
иезуита, то это именно иезуитка, а между тем, посещая известное
общество, можно весьма легко убедиться, что подобных членов в
«светском платье» (*14) у иезуитов немало.
В последние годы Империи и в начале Реставрации княгиня,
замечательно красивая собой, была самой модной женщиной в Париже.
Она обладала живым, деятельным, деспотическим и склонным к
авантюризму умом, холодным сердцем и сильно развитым воображением.
Без всякой сердечной нежности заводила она бесчисленные любовные
связи — но единственно из страсти к интригам, ради тех волнений,
какие они за собой влекут; так любят игру мужчины.
К несчастью, её муж, князь де Сен-Дизье (брат графа
Реннепона, герцога де Кардовилля, отца Адриенны), вследствие ли
ослепления или по беззаботности характера, ни разу за всю жизнь не
показал виду, что он подозревает жену в любовных похождениях.
К тому же, не встречая препятствий, так как к подобным
похождениям относились легко в эпоху Империи, княгиня, не
отказываясь от любовных утех, решила придать им побольше остроты и
терпкости, соединив их с политическими интригами.
Вступить в борьбу с Наполеоном, попытаться подвести мину под
такого колосса — это обещало по крайней мере достаточно сильных
ощущений для самого требовательного характера.
Все шло прекрасно в течение определенного времени. Красивая и
остроумная, ловкая и лживая, соблазнительная и коварная, княгиня,
окруженная массой поклонников, мечтала вернуть во Франции нравы
Фронды. С какой-то жестокой кокетливостью она забавлялась, играя
головами своих поклонников, превращая их в фанатиков и вовлекая их
в самые опасные заговоры. Она завела деятельнейшую тайную
переписку с многочисленными влиятельными людьми за границей,
известными своей ненавистью к императору и к Франции. Тогда и
возникли её первые контакты с маркизом д'Эгриньи, полковником
русской службы и адъютантом у Моро.
Но в один прекрасный день замыслы эти были раскрыты, многих
из поклонников княгини посадили в Венсенскую тюрьму, а её Наполеон
только выслал в одно из поместий близ Дюнкерка, не желая прибегать
к более строгому наказанию.
Во время Реставрации _преследования_, которым подвергалась
княгиня, были ей зачтены, и она приобрела даже значительное
влияние, несмотря на легкомысленное поведение.
Маркиз д'Эгриньи, перешедший на службу во Францию и
оставшийся здесь, тотчас же сделался модным светским львом
благодаря своему обаянию. Он вел переписку и вступал в заговоры с
княгиней, не зная её лично; эти обстоятельства способствовали
зарождению их связи.
Эти два человека, сходные по природе, были скорее
сообщниками, чем любовниками; необузданное самолюбие, склонность к
безрассудным удовольствиям, неодолимая жажда власти, гордость и
ненависть, коварное очарование зла сближали извращенные натуры, но
не позволяли им слиться. Их связи содействовали эгоизм и сознание,
что они могут быть друг другу полезны как люди одного закала,
причем взаимная помощь им была нужна для борьбы со светом, где у
них обоих было много врагов из-за их страсти к интригам, разврату
и клевете. Связь эта продолжалась до тех пор, пока маркиз, после
своей дуэли с генералом Симоном, не поступил в духовную семинарию;
причину столь внезапного решения никто так и не узнал.
Но княгиня ещё не считала, что пришло время каяться. С какой-
то ревнивой, горькой и злобной жаждой предавалась она вихрю
светских наслаждений, сознавая, что приходит конец её золотому
времени.