Характер этой девушки был совершенно независимым. Адриенну
особенно возмущало унизительное подчинение женщины, обязанное её
общественному положению, она смело и гордо решила избежать этого.
Однако в ней не было решительно ничего мужского; это была самая
женственная из женщин — женщина вполне, и по грации, и по
капризам, и по обаятельности, и по ослепительной женственной
красоте; женщина как в робости, так и смелости; женщина в своей
пылкой ненависти к грубому деспотизму мужчин и в своей потребности
безумно, слепо жертвовать собой для того, кто заслужил бы такую
преданность; женщина по остроумию и парадоксальности своего ума;
наконец, женщина, выдающаяся по своему умению оценивать людей, по
тому насмешливому презрению, какое она не стеснялась выказывать
многим из самых высокопоставленных и окруженных поклонением людей,
которых ей приходилось иногда встречать в гостиной княгини Сен-
Дизье, когда она жила вместе с теткой.
После этих необходимых объяснений мы приглашаем читателя
присутствовать при утреннем туалете Адриенны де Кардовилль, только
что вышедшей из ванны.
Надо было бы владеть ярким колоритом венецианской школы для
того, чтобы верно передать ту прелестную картину, какую мы увидим
в Париже в феврале 1832 года, в Сен-Жерменском предместье, которая
лучше бы подошла XVI веку, какому-нибудь дворцу во Флоренции или
Болонье.
Комната Адриенны представляла собой храм, воздвигнутый в
честь красоты… Это было выражение признательности Создателю,
одарившему женщину столькими прелестями совсем не для того, чтобы
она пренебрегала этим даром, посыпала, главу пеплом, терзала тело
грязной и грубой власяницей, но, напротив, хотя бы из чувства
горячей благодарности за дарованную красоту окружала себя всеми
прелестями грации, наряда и роскоши, чтобы прославить Божественное
творение во славу Творца.
Свет проникал в эту полукруглую комнату через громадное окно,
устроенное по немецкой моде, так что оно в то же время являлось и
оранжереей. Толщина стен павильона, построенного из тесаного
камня, позволила сильно углубить окно, которое снаружи
заканчивалось рамой, сделанной из цельного стекла, а с внутренней
— большим матовым стеклом; в промежутке около трех футов ширины,
остававшемся между этими стеклянными стенами, поставили ящик,
наполненный землей и вереском; в нем были посажены вьющиеся лианы,
поднимавшиеся по матовому стеклу и образовывавшие гирлянду из
листьев и цветов.
Толстая шелковая материя темно-гранатового цвета, с
арабесками более светлого тона, покрывала стены. Такого же цвета
пушистый ковер лежал на полу. Темный, однообразный фон особо
подчеркивал все оттенки остальных украшений комнаты.
Под окном, обращенным на юг, стоял туалет Адриенны, шедевр
золотых дел мастера.
На широкой доске из ляпис-лазури были расставлены разные
драгоценные ящички с крышками, покрытыми эмалью, флаконы из
горного хрусталя и другие принадлежности туалета из перламутра,
черепахи и слоновой кости, с превосходными по работе золотыми
инкрустациями. Две большие серебряные фигуры, моделированные с
античной чистотой, поддерживали овальное вращающееся зеркало, у
которого вместо резной или чеканной рамы имелся бордюр — гирлянда
qbefhu цветов, менявшихся каждый день, как букет на балу. По обеим
сторонам стола, на ковре, стояли две громадные, фута по три в
диаметре, японские вазы, синие с золотом и пурпуром, наполненные
гардениями и камелиями в полном цвету, так что казалось, что стол
стоит в цветнике, пестреющем самыми яркими тонами.