И к чему? Кто и
когда об этом узнает? Ее привязанность к Агриколю приписывалась
привычке и братским отношениям, существовавшим между ними с
детства; вот почему мучительное беспокойство, которое девушка не
могла скрыть, когда в 1830 году молодого рабочего принесли после
битвы окровавленного к матери, ни у кого не возбудило подозрения.
Обманутый, как все, внешним спокойствием, Агриколь не мог
даже и заподозрить, что Горбунья его любила. Таков был
нравственный облик бедно одетой девушки, вошедшей к Франсуазе,
пока та готовила ужин сыну.
— А, это ты, Горбунья! — сказала жена Дагобера. — Ты не
больна, бедняжка? Мы с утра не видались, поцелуй-ка меня!
Молодая девушка обняла мать Агриколя и ответила:
— У меня была срочная работа, и мне не хотелось терять ни
минуты; но теперь я закончила и пошла за углем. Не надо ли вам
чего принести?
— Нет, дитя мое, мне ничего не надо… Я только очень
встревожена: вот уже половина девятого, а Агриколя все ещё нет. —
Затем Франсуаза прибавила со вздохом: — Он просто убивается на
работе из-за меня… Ах, как я несчастна, бедная Горбунья… Знаешь, я
совсем слепну; мои глаза отказываются служить после двадцати минут
работы… я не могу шить даже мешки. Придется совсем сесть на шею
бедному сыну! Это приводит меня в отчаяние…
— Ах, госпожа Франсуаза! Что если бы Агриколь вас слышал!
— Да, я это хорошо знаю… Бедный мальчик только обо мне и
думает… но это ещё больше огорчает меня. А потом меня не может не
беспокоить то, что он из-за меня лишает себя тех удобств, которые
предоставляет своим рабочим господин Гарди, достойный и
превосходный хозяин. Подумай только, что вместо своей душной
мансарды, где и днем темно, он мог бы за небольшую плату жить, как
все его товарищи, в хорошей светлой комнате, теплой зимой и
прохладной летом, с садом под окнами! А он так любит зелень! Я уж
не говорю о том, как далеко ему отсюда ходить до фабрики и как это
его утомляет…
— Но его усталость разом проходит как только он целует вас,
госпожа Бодуэн! Он хорошо знает, как вы привязаны к этому дому,
где он родился. Впрочем, господин Гарди предлагал ведь вам
поселиться в Плесси вместе с Агриколем?
— Да, дитя мое… но тогда мне бы пришлось покинуть мою
приходскую церковь! А на это я решиться не могу.
— Ну, а теперь успокойтесь, госпожа Франсуаза, — сказала,
краснея, Горбунья. — Вот он… Я слышу его голос.
Действительно, на лестнице раздавалось звонкое, веселое
пение.
— Только бы он не заметил, что я плакала, — сказала бедная
мать, тщательно вытерев глаза. — У него только и есть один
свободный часок, когда он может успокоиться и отдохнуть… Избави
Бог отравить ему и эти немногие минуты!..
3. АГРИКОЛЬ БОДУЭН
Поэт-кузнец был высокий парень, лет двадцати четырех, ловкий
и дюжий, с загорелым лицом, с черными волосами и черными глазами,
орлиным носом, смелой, открытой и выразительной физиономией.
Сходство его с Дагобером усиливалось вследствие того, что он
носил, по моде времени, густые черные усы, а подстриженная
остроконечная бородка закрывала ему только подбородок, щеки же
были тщательно выбриты от скул до висков. Оливкового цвета
a`pu`rm{e панталоны, голубая блуза, прокопченная дымом кузницы,
небрежно повязанный вокруг мускулистой шеи черный галстук и
суконная фуражка с коротким козырьком — таков был костюм Агриколя.