. 20 — «—
Свечи …………………………… 33 — «—
Нитки и иголки …………………… 25 — «—
Итого: …………………… 3 франка 9 сантимов
Чтобы сберечь уголь, Горбунья варила похлебку два-три раза в
неделю на жаровне, на лестничной площадке пятого этажа. Остальные
дни она ела её не подогревая. И все-таки на квартиру и платье у
неё оставалось только 91 сантим в неделю (*12).
Но эта девушка, по счастью, находилась ещё в _исключительном_
положении. Она платила всего 12 франков в год за маленький
чуланчик на чердаке, где еле помещались стол, стулья и крошечная
кровать. Впрочем, стоимость была ненастоящей: комната обходилась
30 франков в год, но Агриколь доплачивал 18 франков из
собственного кармана, тщательно скрывая это от Горбуньи, чтобы не
задеть её болезненного самолюбия. Так что благодаря дешевизне
жилья у молодой девушки оставалось ещё около 1 франка 70 сантимов
в месяц на прочие расходы.
Что касается многих других работниц, зарабатывающих не больше
Горбуньи, но не имеющих столь _счастливых_ условий, то если у них
нет ни жилища, ни семьи, они могут позволить себе в день кусок
хлеба и ещё что-нибудь; за один-два су в ночь они делят постель с
какой-нибудь товаркой в жалких меблированных комнатах, где таких
кроватей стоит обычно пять-шесть в одной комнате, причем некоторые
заняты мужчинами, поскольку их больше, чем женщин. И, несмотря на
жуткое отвращение, которое несчастная скромная девушка испытывает
от совместного житья, ей приходится подчиняться, так как _хозяин
комнат_ не может поместить отдельно мужчин и женщин.
Чтобы _обзавестись_ собственным хозяйством и мебелью, как бы
ни были они плохи, работница должна затратить 30 или 40 франков.
Откуда же собрать такую сумму при заработке в 4 франка, едва
достаточном, повторяем, чтобы кое-как одеться и не умереть
окончательно с голоду? Конечно, это абсолютно недостижимо, и
девушки вынуждены терпеть отвратительное сожительство, которое
постепенно ведет к потере чувства стыдливости, предохраняющее
женщину от соблазнов и порока, врожденное целомудрие исчезает… Она
начинает видеть в разврате одну лишь возможность хоть сколько-
нибудь улучшить свое невыносимое положение… она падает… И первый
попавшийся биржевой игрок, имеющий возможность нанять дочерям
гувернантку, считает себя вправе кричать о разложении, о полном
упадке нравов среди детей народа.
И все-таки, несмотря на весь ужас такого состояния, работницы
относительно _счастливы_…
Представьте, что работы нет день-два…
Или постигнет болезнь, — болезнь, вызванная именно
недостатком и недоброкачественностью пищи, отсутствием чистого
воздуха, ухода, покоя: болезнь, настолько изнуряющая, что мешает
работать, но не настолько опасная, чтобы _заслужить_ койку в
больнице… Что же тогда делается с этими несчастными?.. По правде
cnbnp воображение не в состоянии нарисовать столь потрясающие
картины.
Нищенский заработок, единственный и ужасный источник
множества страданий… подчас даже порока, является уделом
преимущественно женщин. Еще раз повторяем, что тут речь идет не о
страдании отдельных лиц, а о бедствиях целых классов. Тип
работницы, какой мы хотим показать в Горбунье, исходит из
нравственных и материальных условий тысяч человеческих существ,
вынужденных жить в Париже на 4 франка в неделю.