.
— Разве только иногда подпалишь! — засмеялась Роза.
— Да… если утюг очень горяч… Видите… я хоть и подношу его к
щеке, чтобы узнать степень жара… да кожа-то у меня уж слишком
груба… ничего не чувствует, — с невозмутимо серьезной миной
отвечал Дагобер.
— Да разве ты не видишь, что мы шутим, добрый Дагобер!
— Ну, а если вам ваша прачка нравится, то не отнимайте у неё
работу! Оно и экономней выйдет… а в дороге бедным людям все
пригодится… Надо, чтобы нам хватило до Парижа добраться… а там уж
за нас все сделают наши бумаги и медаль, что вы носите… надо по
крайней мере надеяться, что так будет…
— Эта медаль для нас святыня!.. Нам её дала наша мама,
slhp`…
— Так не потеряйте же её, смотрите! Время от времени
поглядывайте, тут ли она.
— Да вот она, — сказала Бланш.
И она вытянула из-за лифа маленькую бронзовую медаль,
висевшую у неё на шее.
По обеим сторонам бронзовой медали были выбиты следующие
надписи:
Victime de L.C.D.J.
Priez pour moi.
Paris le 13 fevrier 1682
A Paris Rve St.Francoisn 3
Dans vn siecle et demi vovs serez
Le is fevrier 1832.
Priez pour moi.
[Жертва О.И. — Общества Иисуса.
Молитесь за меня.
Париж 13 февраля 1682 г.
В Париже улица св.Франциска, д. N 3.
Вы будете через полтораста лет,
13 февраля 1832 г.
Молитесь за меня.]
— Что это значит, Дагобер? — спросила Бланш, разглядывая эти
мрачные надписи: — Мама не могла нам разъяснить.
— Вот сегодня на ночлеге обо всем потолкуем, — отвечал
Дагобер, — а теперь уже поздно… спрячьте медаль, да и в путь… Нам
ещё остается с час идти до гостиницы… Ну, взглянем в последний раз
на этот холм, где был ранен ваш отец, да и в дорогу… живее на
лошадь!
Сироты бросили последний благоговейный взор на место,
вызвавшее ряд грустных воспоминаний у их спутника, и с его помощью
взобрались опять на Весельчака. Благородное животное ни на минуту
не попыталось куда-нибудь отойти, как испытанный ветеран оно
воспользовалось задержкой, чтобы пощипать сочной зеленой травы на
чужой Земле, возбуждая аппетитом зависть в Угрюме, который
спокойно лежал на траве, уткнув морду в лапы. Затем, когда все
двинулись в путь, собака снова заняла место за хозяином. Почва
становилась все более и более сырой и болотистой, так что Дагобер
вел лошадь с большой осторожностью, исследуя сначала землю концом
длинной палки; через несколько шагов он был вынужден сделать обход
влево, чтобы попасть на большую дорогу.
Прибыв в Мокерн, Дагобер справился о самой недорогой
гостинице. Ему ответили, что имеется только одна гостиница «Белый
сокол».
— Ну, нечего делать, едем тогда в «Белый сокол», — отвечал
солдат.
3. ПРИБЫТИЕ НА НОЧЛЕГ
Не раз Морок нетерпеливо открывал ставню чердачного окна,
выходившего на двор гостиницы «Белый сокол», чтобы подстеречь
прибытие сирот и солдата.