-- Садитесь за руль, -- предложилЛауден. -- Вы ведь знаете, где здесь
удобнее всего пристать.
-- Не люблю править чужими лодками, -- возразил Хэвенс.
--Считайтеее лодкой моегокомпаньона,имысвамиокажемсяв
одинаковом положении, -- посоветовал Лауден, легко спускаясь по трапу.
Хэвенспоследовалзанимибездальнейшихвозраженийвзял
румпель-штерты.
--Непонимаю, какимобразом вам удаетсяизвлекать доходы извашей
шхуны,--заметил он. --Во-первых, она, намойвзгляд,великовата для
торговли по архипелагам, а во-вторых, слишком роскошно отделана.
-- Я не так уж уверен, что мы действительно извлекаем из нее доходы, --
возразил Лауден.--Яведьотнюдьнеделовой человек.Мойкомпаньон,
кажется,доволен,а деньги,какя вамужеговорил,принадлежат ему. Я
вкладываю в дело только отсутствие коммерческого опыта.
-- Полагаю, ваши обязанности вам по душе? -- осведомился Хэвенс.
-- Да, как ни странно, очень, -- ответил Лауден.
Пока они пересекалигладь бухты, солнце зашло за горизонт, навоенной
шхуне раздался сигнальный выстрелпушки (точнее говоря,это было ружье)и
был спущен флаг. Шлюпкапристала к берегу в ужесгущающихся сумерках, и на
низкойверанде"СеркльИнтернасьональ"[4](какофициальноинебез
основанийназывался клуб) засветились многочисленные лампы. Наступили самые
приятныечасысуток:исчезлиназойливые,больножалящиемушки; повеял
прохладный береговой бриз, и члены "Серкль Интернасьональ" собрались в клубе
поболтатьивыпить стаканчик-другой.МистерЛауденДодд былофициально
представлен коменданту острова; партнеру коменданта по бильярду-- торговцу
с соседнегоостроваипочетному члену клуба, который началсвоюкарьеру
помощникомплотника на бортувоенного кораблясеверян; портовому доктору;
начальнику жандармов; владельцу опийной плантациии всем остальным людямс
белой кожей,которых прихоти торговли иликораблекрушений,аможет быть,
просто нежеланиеслужитьв военномфлотезабросилив Таиохаэ. Благодаря
своейрасполагающейвнешностиилюбезнымманерам,атакжеумению
красноречивоизъясняться какна английском, таки нафранцузскомязыках
Лауден всем очень понравился. Вскоре на столе возленего уже стояла одна из
восьмипоследнихбутылокпива,асам оноказалсядовольномолчаливой
центральной фигурой оживленно болтающей группы.
Разговорыв Южных Морях все на один образец:океанздесь огромен, но
мирмал; вначале непременно будет упомянутЗабияка Хейс, герой-моряк,чьи
подвиги и вполне заслуженныйконец остались совершенно неизвестными Европе;
потом будет затронут вопросо торговле копрой илижемчугом, аможет быть,
хлопкомилигубками,но оченьнебрежно,словноон никогоособенноне
интересует;тоиделобудутупоминатьсяназванияшхунифамилииих
капитанов,азатемсобеседникиобменяютсяновостямиопоследнем
кораблекрушениии обстоятельно ихобсудят.