Кроме того, она интересовалась жителями Альтенхайна, пользуясь разными поисковыми системами. Особый интерес вызывала у нее семья Терлинден. Остерманн был разочарован. Он надеялся найти какого-нибудь партнера по чату или другие подозрительные интернет-знакомства — что-нибудь, что позволило бы провести какие-нибудь конкретные следственно-розыскные мероприятия.
Назначенное Боденштайном экстренное расширенное совещание, на которое пришли двадцать пять сотрудников, тоже мало что дало. Поиски пришлось прекратить с наступлением темноты. Тепловизор, установленный на борту вертолета, засек парочку, занимавшуюся любовью в машине на глухой лесной автостоянке, и тяжелораненую косулю, укрывшуюся в чаще после неудачного выстрела охотника, но никаких следов Амели так и не обнаружили. Были опрошены водитель автобуса 803-го маршрута, Бад-Зоден — Кёнигштайн, который в 22.16 останавливался у церкви в Альтенхайне, и его коллега, чуть позже ехавший в обратном направлении. Ни тот ни другой не видели черноволосой девушки. Таксисты, работавшие в это время в указанном районе, тоже не возили девушек с такими приметами. Один из сотрудников отдела К-23 в ходе опроса нашел свидетеля, который, гуляя с собакой поздно вечером в субботу, приблизительно в половине первого ночи, видел мужчину, сидевшего на автобусной остановке.
— Надо обыскать дом и участок Сарториуса, — предложил Бенке.
— С какой стати? У нас пока нет никаких оснований для обыска, — возразила Пия, хотя понимала, что это не совсем так.
Факты, к сожалению, были против Тобиаса Сарториуса. Его друзья подтвердили, что он появился в гараже около семи часов вечера. Его после обеда пригласил по телефону Йорг Рихтер. Тобиас выпил изрядно, но не настолько, чтобы у него от этого начались провалы в памяти. Около десяти вечера он вдруг вышел из гаража. Они подумали, что он пошел в туалет, но он так и не вернулся.
— Послушай, Пия, пропала семнадцатилетняя девушка, которая, как установлено, имела контакт с бывшим убийцей, осужденным по этой же статье! — горячился Бенке. — У меня у самого такая же дочь, поэтому я прекрасно понимаю, что происходит в душе ее родителей!
— По-твоему, нужно обязательно самому иметь детей, чтобы понять состояние родителей? — огрызнулась Пия. — Но раз уж мы заговорили об ордере на обыск — почему ты не предлагаешь заодно обыскать и дом Терлинденов? Следов там, между прочим, было хоть отбавляй!
— Это верно, — поторопился вмешаться Боденштайн, чтобы предотвратить назревающий конфликт, — но мачеха Амели сама говорила, что девушка часто бывала у соседей. Поэтому версия о том, что эти следы имеют отношение к совершенному преступлению, довольно сомнительна.
Пия молчала. Тобиас попросил отца сказать правду, хотя понимал, что эта информация ему явно не на пользу. Он мог бы просто промолчать и воспользоваться алиби, которое ему сначала пытался составить отец. А может, он отказался от этого только потому, что однажды это уже не сработало?
— Я думаю, Амели случайно узнала что-то, что имеет непосредственное отношение к тем случаям, — сказала она через некоторое время. — А еще я думаю, что есть люди, которые очень заинтересованы в том, чтобы все так и осталось тайной.
— Ерунда! — Бенке энергично покачал головой. — Этот тип, как только нажрется, теряет над собой контроль. Он возвращался с попойки, Амели попалась ему под горячую руку, и он ее замочил.
Пия подняла брови. Бенке, как всегда, был склонен сводить все к простейшим схемам.
— А что он сделал с трупом? Он же был без машины.
— Это онговорит! Да вы посмотрите на девчонку! — Он кивнул в сторону демонстрационной доски.
Все невольно повернули головы к доске, к которой была прикреплена фотография Амели.