Через пару дней Гриша и Миша вновь по-дружески пообщались, и теперь Раевский был счастлив как после своего третьего секса (первых два были неудачными). Сапрыкину удалось втереться в доверие к Семенюку, и он добыл поистине уникальные сведения. Не только его настоящие имя и фамилию, но и ряд ярких историй из жизни Президента и его массовки.
Например, о посещении Президентом молочной фермы. Там капитан Храмов играл заслуженного дояра. Глава государства попросил дояра показать свое искусство, а тот не знал, с какой стороны к корове подойти и получил копытом по лбу.
Или как во время визита Президента к цыганам майор Борзенко несколько часов провел в шкуре медведя. Лидера нации еще удивило, что медведь писает стоя, как человек.
А однажды Президент сказал сопровождающему его мэру:
– Говорят, что у вас в городе есть элитный публичный дом.
– Врут, господин Президент!
– Кто врет? Мои правоохранительные органы?!
– Виноват, есть такой дом. Прикажете туда ехать?
Времени у массовки было немного, но успели. Президенту не понравилось, что над кроватями висят его портреты. А потом он обратил внимание на лейтенанта Лапину.
– Подождите, я вас уже где-то видел… Ну да, вы учительница младших классов.
– Так точно! Подрабатываю, господин Президент.
Раевский вернулся в отель «Дом тракториста», сел за компьютер и стал лихорадочно нажимать на клавиши, предварительно позвонив главному редактору:
«Завтра на первой полосе будет бомба!»
Бомбы не получилось. Это была даже не петарда, а так – легкий пук. Оказалось, что все истории, рассказанные Сапрыкиным, – липа. Работник спецслужб, о котором написал журналист, никогда в реальности не существовал. Не рождался такой в городе Петуньки, и не учился в Орском инженерно-строительном институте. Но главное – ничего подобного с Президентом не происходило. Не бывал он в указанные сроки в указанных местах, а совершал международные поездки. Редактор понадеялся на опытного журналиста, а тот информацию не проверил. Раевский пытался оправдаться, мол, с мировыми лидерами встречался двойник, а наш любимый гарант был занят другим, но тщетно…
Так что звезда Михаила Раевского погасла окончательно, зато майор Сорокин получил очередную звездочку. А Вася, который это все придумал и осуществил – благодарность. Вот такая черная неблагодарность. Что ж, мир наш несправедлив, что делает его менее предсказуемым.
***
Коварный журналист был в итоге опозорен, и токарь Василий Семенюк перестал кого-либо интересовать. А значит, Васе уже не было смысла оставаться в Старомойске. Может, день-два – на всякий случай.
– Ну что, Вася, поздравляю, – сказала его супруга. – Операция практически завершена, и мы скоро расстанемся. И вот что я хочу тебе сказать. Мужик ты немного скучноватый, но в принципе неплохой. С тобой приятно было работать.
– И с тобой. Мне тоже, тоже было приятно.
– Рада это слышать. И знаешь, я тут подумала… – Катя замялась.
– Что? Говори.
– Я подумала… Раз у нас остались одна-две ночи – пусть все будет по-настоящему. Как ты хотел.
– В смысле?
– Нет, прав был Сорокин, ты действительно тупой!
И все у них было по-настоящему. И классно. Васе очень понравилось. А как понравилось Кате!
– Беру свои слова назад, – прошептала она. – Ты совсем не скучный.
Да, прошел всего месяц, а отношения супругов Семенюков изменились. От неприятия и раздражения они перешли к смирению, потом к привычке, затем к пониманию и, в конце концов, к любви.
Василий и Катерина стали близки не только физически, но и духовно. Поэтому теперь делились сокровенным.
– Я всю жизнь ждала именно такого, как ты – серьезного и положительного, – призналась Катя. – Только сама этого не понимала. Всё клоуны какие-то попадались…
Вася хотел было рассказать, кто попадался ему, но не стал. Неправильно в постели с женщиной рассказывать о других женщинах. Поэтому стал говорить о глобальных вещах, которые его волновали. Мужчине часто хочется поговорить с любимой о глобальном. Она выслушает, восхитится глубиной мысли и успокоит.
– Вот о чем, Катя, я часто думаю, – сказал Василий. – Мне кажется, что не только мы, но и весь этот город… Да что там город, вся страна – грандиозная массовка в чьем-то жестоком представлении.
– Мне тоже так иногда кажется. Но не стоит по этому поводу переживать. Все равно мы ничего изменить не можем. Лучше поцелуй меня, Васенька.
И Васенька целовал. И Катенька отвечала. А дети говорили:
– Да хватит уже! Два часа дня, мы кушать хотим.
И что им, бедным влюбленным, делать? Расставаться ведь не хотелось. И Катерина нашла выход.
– Хватит! Хватит нам быть массовкой. Хватит быть пешками, – сказала она. – Давай сбежим.
– Как сбежим? Куда?
– За границу! Мы там не пропадем, даже совсем наоборот. Я пойду работать и ты тоже. Ты теперь уже по-настоящему токарь третьего разряда. За границей таких ценят.
– Ну я не знаю… Может, здесь как-то договоримся.
– Не договоримся! Здесь нам быть вместе не дадут. И если тебе себя и меня не жалко, подумай о детях. Об их будущем.
– Ну, хорошо, решили мы сбежать. А как границу перейдем?
– За это не волнуйся. Мой одноклассник как раз занимается переводом людей туда и обратно.
– Но у нас нет таких денег.
– Он мне должен. Петька, возможно, от него…
От Старомойска до границы недалеко – примерно сто километров. Следующей ночью Федор их туда довез на своей раздолбанной машине.
– Спасибо, Федя, ты хороший мужик, – поблагодарил Василий. – И это… Извини.
– За что?
– За то, что плохо о тебе думал.
– Та ладно, – засмущался Федор, – береги ее.
А дальше были триста метров по подземному туннелю чуть ли не ползком. А детям понравилось, у них особых трудностей не возникло.
Василий до последнего не верил, что им удастся сбежать. Опасался, что и Федор, и одноклассник Кати – тоже члены массовки. А на выходе из туннеля их с распростертыми объятиями будет ждать уже полковник Сорокин: «Ну, здравствуйте, голубчики! Далеко собрались?!»
Но там действительно оказалась заграница – она самая, родимая!
Семенюки сразу же попросили политическое убежище и стали раздавать интервью – как их преследовали и пытались разлучить. Честно рассказали свою историю, а Василий заявил, что напишет еще и книгу.
Убежище им, конечно, предоставили. Дети пошли в школу, делая успехи в языке, и вообще делая успехи. Оказалось, что наши троечники в дружественной среде интеллектуально расцветают.
Василий устроился токарем на завод, но долго там не задержался. Его книга хорошо пошла, и в издательстве заказали следующую. За границей большой популярностью пользуются разоблачения чужих режимов. Читатель радуется: «Так у них намного хуже, а мы еще жалуемся!» Катя не работала, предпочитая быть домохозяйкой и помогать мужу вести переписку с читателями. В доме Семенюков часто бывали гости. Не только соотечественники, но и разные местные знаменитости.
А через четыре года, когда Катя и Вася ужинали в ресторане, к ним за столик подсел незнакомый трансгендер, оказавшийся генералом Сорокиным.
– Василий, Катерина, – торжественно сказал он. – Я вас поздравляю. Операция развивается успешно, как было мною и задумано. Вы провели просто блестящее внедрение. И это не мои слова, это слова Президента. Вам обоим присвоены очередные звания. Так что хватит фигней страдать, пришла пора выполнять задания родины…
Вспомнить все
– Ну как ваши дела сегодня? – спросил менеджер. Менеджером был парень лет тридцати с располагающей внешностью. Чем-то он напоминал «представителей канадской оптовой компании». Ну тех, кто ходил когда-то по квартирам, предлагая товары, и с лиц которых не сходила приветливая улыбка, даже если их посылали на три буквы.
– Все так же неплохо, – ответил Станислав Петрович. – Но знаете, начало немного надоедать. Это как старый хороший фильм, который смотришь далеко не в первый раз. А хочется уже впечатлений, которые были бы поострее обычных воспоминаний.