Сел ламахай на своего вороного коня, такого же крепкого, жилистого, как и он сам, и в сопровождении двух монахов, вызвавшихся добровольно следовать за ним, чтобы продолжать у него свое обучение, смело отправился в путь. После долгого пути Аняа-ламахай увидел золотую крышу дацана, но вдруг, насторожившись, остановил коня, и, словно прислушиваясь к внешнему миру, замер. Ламахай поднял указательный палец вверх, подавая знак следующим за ним монахам, чтобы те притихли.
Так, в тишине, прислушиваясь, Аняа-ламахай, простоял несколько минут, затем, быстро свернул коня на тропу, уводящую в сторону от основной дороги, и поднялся на пригорок, с которого открывался вид на дацан. Ученики последовали за ним.
На самой вершине горы ламахай слез с коня, потоптался на месте, а после, попросил своих учеников, раскопать землю под ногами. То была, видимо, давно засыпанная яма. Монахи удивились, но безропотно повиновались приказу. Яму вдвоем они раскопали быстро, и обнаружили на ее дне с затянутой на шее и завязанной в узел петлей, мертвую собаку. Труп собаки в яме был уложен так, что ее голова была мордой направлена в сторону монастыря.
Увидев труп животного, Аняа-ламахай удовлетворённо кивнул, затем спокойным тоном попросил:
– Развяжите узел веревки и положите ее рядом с собакой, потом разверните голову собаки назад, и снова закопайте ее могилу.