Нельзя допускать объединение Германии. Рассеченная
змея, срастаясь, становится еще опаснее. Рухнет соцлагерь, придет конец и
СССР. Вот здесь, где мы стоим, будут американские военные базы, а их
корабли зайдут в Балтику. И что останется от итогов Второй мировой?
Хортов был уверен, что это провокация и сверкающий фиксами капитан
проверяет его на вшивость, и потому оставлял подобные речи без ответа.
Тогда он ничего этого не чувствовал, не знал, да и знать не мог, поскольку
для десантно-штурмового батальона, где служил Андрей, союзнические
отношения были прочны и незыблемы, Советская власть вечна, партия сильна и
мудра, а Красная Армия непобедима.
Он и в самом деле почти забыл о существовании золотозубого капитана,
вернее, хотел забыть, но все, что прилипло от него, вросло, как ноготь на
пальце: болело, мешало ходить, однако, и помогало выживать в пору великих
потрясений. Когда после возвращения в Москву Андрей разыскал его и
позвонил, Кужелев заговорил так, словно вчера только расстались. И помнил
ведь все свои слова!
- Ну что, пехота, сдали Берлин? Опять до Москвы отступаем? Слышал,
флот США уже на Черном море?
Сейчас он приехал вроде бы на магарыч, но выпивку и закуску привез с
собой, ибо терпеть не мог халявы. Хортов провозился с картинами и на стол
ничего собрать не успел, потому кинулся распаковывать продукты, однако
полковник глянул на суету хозяина, отстранил его и стал делать все по
своему вкусу, то есть переставил посуду, утащил на кухню, на его взгляд,
лишнее и вывалил на тарелки свои консервы от горошка до тушенки. Разлил
водку и тут же выпил, стукнув рюмкой по стоящей рюмке Хортова.
- Ну и чем закончилась встреча с законником? - спросил он, с
аппетитом закусывая рыбой, мясом и консервированными абрикосами
одновременно.
- Получил дельный совет завести ангела-хранителя, - сообщил Андрей.
- Послал бы ты его...
Кужелев в принципе не был знаком со Скорятой, и знал о его
существовании лишь по некоторым поступающим из прокуратуры документам да
от Андрея. И то ли ревновал, то ли относился к надзирающим законникам с
предубеждением оперативного работника - по крайней мере, близко
знакомиться не захотел.
- Новости-то последние доложил? - полковник выпил еще рюмку и закурил
вместо закуски.
- В общем-то, все, кроме пропажи акций из тайника под обоями.
- А кто тебе про акции сказал? - ухмыльнулся Кужелев, скрывая тем
самым настороженность. - Адвокат Бизин, что ли? Когда ты заезжал на Арбат?
- Так точно.
- Значит, он был там? Вот стервозный старик! Наша наружка только в
сортире не сидит... Ничего не скажешь, старая выучка. Что-нибудь о
спецслужбах говорил?
- Он уверен, что их работа!
- Это нормально, - согласился Кужелев. - Бзик у него на секретных
операциях. Везде ему чудятся заговоры, рука ФСБ... Ты ушел - он остался?
- Конечно. Дал визитку, ждет звонка.
- Ну, точно, через трубу вылетает! Был один?
- Да вроде бы...
- А то он с какой-то девкой еще ходит. С секретаршей. Так вообще:
зайдут куда-нибудь и пропадают.
- Кто он такой?
- О, пехота! Вот бы про кого тебе написать. Роман получится! Сразу бы
разбогател. Только он тебе ничего не расскажет. А дать его досье я тебе не
могу при всем желании. Вообще-то он дипломат, знает десяток языков,
работал в посольствах от Кубы до Малайзии, но все в брежневские времена.
- Ваш человек?
- Не наш! Но с разведкой, разумеется, связь имел, и самую тесную.
- Значит, предатель.