.
Дара вошла в музей, и вместе с ней пропал брюзжащий голос.
Хортов встал за угол - смущала тюремная одежда, мимо шли редкие
прохожие и оглядывались на него. Стайка угловатых, развинченных подростков
" вовсе остановилась возле него, покрутили головами, один приблизился на
расстояние вытянутой руки, но вдруг чего-то испугались, вздрогнули разом и
одновременно сорвались с места, как вспугнутые галки.
Она появилась через семь долгих минут со старинным арбалетом в руках.
Причем человек, сидящий в музее, пожелал ей спокойной ночи.
- Вот тебе оружие, - Дара вручила арбалет. - Только стрела была
единственной.
- Больше и не нужно. - Хортов попробовал взвод - механизм работал,
стальной лук изгибался мягко и пружинисто.
- Нашла в запасниках, - пояснила она, с любопытством следя за
Андреем. - На стендах висят одни точные копии.
- Теперь ты пойдешь за мной, - заявил он. - Не отставай.
Под ногами почему-то очутились железнодорожные шпалы, а Дара совсем
не умела ходить по ним, семенила или шагала широко, через одну, и скоро
выдохлась. Сначала Андрей взял ее за руку и поставил на рельс, но высокие,
стальные каблучки скользили по металлу. Тогда он взял Дару на руки и понес
вместе с арбалетом, но через несколько минут сзади забренчала электричка,
пришлось сойти с самой короткой дороги и напрямую, через пакгаузы, Хортов
вынес ее в город и поставил на землю.
- Отсюда недалеко... Только бы не опоздать!
Запоздалые прохожие, все встречные-поперечные, отчего-то махали им
руками, выкликивали приветствия и радовались, а назойливое такси уже
несколько минут катило за ними вдоль тротуара и не отставало на поворотах,
пока Дара не забросила в машину горсть палых листьев. Таксист обрадовался,
прокричал вслед что-то благодарное на арабском языке и отстал.
Потом они очутились возле Бранденбургских ворот, и Дара неожиданно
засмеялась, встала перед ними на площади с стала махать руками, изображая
знаменитую регулировщицу движения военного времени. И на мгновение
преобразилась - плащ превратился в солдатскую брезентовую накидку, на
голове пилотка и в руках - флажки. Только в волосах остались бриллианты...
Хортов сморгнул видение, подхватил ее под руку и повлек дальше. Это ее
баловство сбило с толку, Андрей ощутил, как исчезает чувство пути, рвется
ниточка, за которую он держался. Покрутившись на месте, будто стрелка
компаса, он наконец выбрал направление и побежал. Куда-то исчезли с улиц
люди, хотя не было еще двенадцати, не стало машин, и вдруг погасло уличное
освещение и реклама.
- Это знак! - обрадовался он. - Еще немного!
Миновав несколько кварталов, Андрей резко повернул вправо и
остановился перед высоким, готическим зданием, зажатым современными
домами. В узких окнах брезжил зеленоватый свет.
- Это же костел, - сказала спутница.
- Он здесь, - Хортов взвел тетиву арбалета и вложил стрелу. - Открой,
пожалуйста, дверь.
Дара взошла по ступеням, потянулась рукой к медной ручке и вдруг
отдернулась и отступила. Андрей тотчас оказался рядом.
- В этом храме готовится черная месса, - проговорила она. - Там есть
жертва... Кажется, мальчик... Или женщина!
- Открывай!
Она обернулась на восток, постояла несколько секунд, вскинув руки,
затем резко рванула ручку двери...
В глубине храма горели две свечи, заслоненные широкой спиной, так что
виделся лишь их отблеск на стенах и распятии. Андрей медленно шел по
проходу между скамьями, и человек у алтаря так же медленно разворачивался.
Теперь его лысый череп освещался с затылка, над головой возник желтоватый
нимб, зато лицо стало темным и неразличимым.