…Над строгими синими мундирами и конфедератками, вознесенные на остриях пик в нежно розовеющее небо, плавно колыхались бело-малиновые флюгера. Заприметив на подступах к Миру казачью заставу, уланы немедля бросились в атаку. Казаки, изобразив великий испуг, кинулись от них прочь вдоль дороги. Передовой неприятельский полк, увлеченный погоней, почти проскочил Мир. Но на дальней окраине перед ним как из-под земли выросли лихие казацкие сотни. Круто развернув коней, обратилась лицом к неприятелю с пиками наперевес и только что стремительно отступавшая застава.
Как это часто бывает на войне, все решила внезапность.
Казаки, молча кололи пиками, а потом рубили саблями. Сеча была короткой и жестокой.
Оставшиеся в живых польские уланы в беспорядке отступили и буквально врезались в свои идущие следом полки, вызвав великую сумятицу. Тогда оставленные в засадах отборные казачьи сотни ударили с флангов и тыла. Ловушка захлопнулась.
Неприятеля прижали к болотистой речке. Кони вязли в зыбкой трясине. Казаки остервенело рубили и кололи заляпанных коричневой грязью и зеленой тиной польских улан…
Целых два польских полка улан из бригады генерала К. Турно оказались втянуты в «вентерь», в котором полегло 300, а в плен попало 248 человек! Платов, если верить его рапорту Багратиону, потерял не более 25 человек убитыми и ранеными. Справедливости ради скажем, что в том бою у казаков было подавляющее численное превосходство: 3500 человек против 1300 у поляков и при этом последние рубились отчаянно.
Такая же печальная участь ожидала на следующий день – 28 июня – и кавалерийскую дивизию поляков А. Рожнецкого.
На этот раз казакам помогли гусары с драгунами из отряда генерала Иллариона Васильевич Васильчикова 1-го (1775/1776 – 1847). Бой был намного упорнее и тяжелее, чем в предыдущий день: католический священник успел предупредить поляков о грозящем им очередном «вентере». Интерпретации случившегося весьма разнообразны. Сами поляки на этот раз действовали намного осторожнее, на рожон не лезли и, все же, снова проиграли. Подлинные потери сторон не известны: Платов в своем рапорте был очень «туманен», что впрочем, весьма присуще ему: «урон невелик по сему ретивому делу». Вроде бы поляки лишились еще 600 всадников, в том числе, 250 пленными.
Но казаков опять было больше: 6500 человек с 12 орудиями против 3600 с 3 пушками!
28 июня (10 июля) 2-я Западная армия уже снова шла форсированным маршем на Бобруйск и 1 (13) июля вошла в Слуцк.
Тем временем, после вступления в Минск силы Даву разделились на две неравноценные части. 21 тыс. штыков и сабель под началом самого Даву направилась на Бобруйск, чтобы вместе с Жеромом взять армию Багратиона в клещи. 9 тыс. солдат генерала Э. Груши надлежало первыми войти в Борисов и перерезать возможный путь отступления Багратиона. Не дожидаясь подхода французов 30 июня (12 июля) немногочисленный гарнизон Борисова (не более 400 человек), разрушив, спалив и уничтожив все, что только можно (вплоть до моста через р. Березину) покинул город и ушел на Могилев.
1 (13) июля авангард Даву занял Игумен, а передовые отряды его кавалерии уже достигли Свислочи, что в 40 км от Бобруйска, куда так рвался Багратион. Такой неприятный «пасьянс» вынудил Багратиона ускорить свою ретираду до предела. Для убыстрения движения, большая часть обоза 2-й Западной армии была отправлена в глубокий обход через Петраков в Мозырь (Минская губ.) под защиту войск генерала Ф. Ф. Эртеля (12.1.1768, Лабиау, Пруссия – 8.4.1825, Могилев), совершавшего рейды в местности, занятой неприятелем. Для прикрытия обозников Багратион вновь выставил против конного авангард Жерома казачий заслон Платова у местечка Романова. И снова донцы не подкачали: правда, опять при поддержке регулярных войск.
…По словам очевидцев, тогда – 2 июля – в плен к русским гусарам чуть было не попал сам Латур-Мобур. За ним кинулась погоня генерал-майора Акима Акимовича Карпова, но чистокровный арабский скакун, стоивший целое состояние, в роковой для своего хозяина час унес изрядно потрепанного и помятого французского генерала от преследования…
Раздосадованный неудачами Латур-Мобур без разведки опрометчиво кинул всю свою кавалерию к болотистой переправе на Романово. Перед самым его носом казаки успели запалить мост. Один из любимцев Наполеона, согнавший в одно место огромные массы кавалеристов, метался по берегу, не зная, что предпринять…
Платов же, быстро сосредоточив на противоположном высоком берегу, срочно приданные ему Багратионом конные батареи, начал планомерный и массированный артиллерийский обстрел теснящейся в сомкнутых порядках вражеской конницы. Не решившись форсировать реку под прямым огнем противника, Латур-Мобур позорно ретировался…
…Один из самых известных кавалерийских генералов наполеоновской эпохи, дивизионный генерал (14.5.1807), граф Империи (22.3.1814), маркиз королевской Франции (31 июля 1817 г.) Мари-Виктор-Николя Латур-Мобур (де Ла Тур-Мобур) маркиз де Фэ, (22 мая 1768, Ла-Мотт-де-Галор, пров. Дофине – 11 ноября 1850, Даммари-ле-Ли, департ. Сена и Марна) происходил из дворянской семьи графа Клода-Флоримона де Фэ де Ла Тур-Мобура (1712—1790) и его супруги Мари-Франсуазы Вашерон-Бермон (1712—1793). А его старшим братом был известный в королевской Франции полевой маршал Мари-Шарль-Сезар-Флоримон де Латур-Мобур (1756—1831). Службу в армии Мари-Виктор начал 15 июля 1782 г., когда его определили в лейтенанты Бойольского (Божоле) пехотного полка. 24 марта 1784 г. он был переведён в Орлеанский кавалерийский полк. С 25 сентября 1785-го – уже в чине капитана служил в полку Дофина (лейб-гвардия). 6 марта 1789 г. был направлен в королевскую гвардию с чином младшего лейтенанта гвардии, что соответствовало рангу армейского подполковника. С 25 июля 1791 г. – подполковник 3-го конно-егерского полка. Некоторое время состоял адъютантом генерала Лафайета. 5 февраля 1792 г. произведён в полковники, а затем командовал авангардом Лафайета. 16/18 августа 1792 г., спасаясь от революционного террора, бежал вслед за старшим братом и Лафайетом из Франции, где 20 августа был включён в проскрипционные списки. Проживал в Голландии и Бельгии, в октябре 1799 г. был арестован в Брюсселе, но вскоре получил свободу и жил в Голландии, а затем на севере Франции. Порой, в популярной литературе утверждается, что он будто бы с самого начала участвовал в Егпетском походе генерала Бонапарта, но это не так. На Востоке полковник Латур-Мобур появился только 12 января 1800 г., когда был направлен в Египет с посланием к командующему французской экспедиционной армией генералу Клеберу, на которого ее остатки бросил генерал Бонапарт, ретировавшийся «дерзать во Францию», с известием об удачном исходе переворота 18 брюимера в пользу последнего, ставшего Первым консулом французской республики. С 22 марта 1800 г. – командир бригады (полковник) и адъютант Клебера в Восточной армии, c 22 июля – временно исполнял обязанности командира 22-го конно-егерского полка. Отличился в сражении при Александрии 13 марта 1801 г., где был тяжело ранен в голову осколком разорвавшегося снаряда. Долго лечился от раны. После возвращения во Францию утверждён 30 июля 1802 г. в должности командира 22-го конно-егерского полка. В 1805 г. вместе с полком участвовал в Австрийско-русской кампании 1805 г. в составе бригады Мийо. С отличием участвует в самой знаменитой битве Наполеона – под Аустерлицем и 24 декабря 1805 г. был произведён в бригадные генералы. 3 октября 1806 г. возглавил 3-ю бригаду 3-й драгунской дивизии. Участвовал в Прусской кампании 1806 г. С 31 декабря 1806 г. в связи с назначением Ласалля командиром дивизии легкой кавалерии принял командование его знаменитой «Адской бригадой» (фр. Brigade Infernale). 3 февраля сражался при Бергфриде, 5 февраля серьезно ранен пулей в левую руку при Деппене. 14 мая 1807 г. произведён в дивизионные генералы, и получил под своё начало 1-ю драгунскую дивизию у Мюрата. Отличился в сражении при Гейльсберге, был серьезно ранен в сражении при Фридланде (14 июня 1807 г.). Там он был особенно хорош: его тяжелые кавалеристы внесли большой вклад в разгром русских. Именно его драгуны сначала отразили опасную контратаку кавалергардов Кологривова на правофланговую пехоту Нея, а затем проломили оборону правого фланга генерала Алекс. Иван. Горчакова 1-го. 14 октября 1807 г. отбыл на лечение во Францию. 5 августа 1808 г. вернулся в свою дивизию и в ноябре того же года во главе неё отправился в Испанию, дабы принять участие в Испанской кампании Наполеона. Участвовал в следующих делах: бои при Медельине, Талавере, Оканье, Бадахосе, Геборе, Альбуэре, Кампомайоре. С 1809 г. возглавлял резервную кавалерию Армии Испании. В мае 1811 г. временно сменил маршала Мортье на посту командира V-го корпуса Армии Испании. Одержал победу при Элвасе 23 июня 1811 г. С июля командир кавалерийской дивизии в Андалусии у маршала Сульта. 5 ноября 1811-го возглавил всю резервную кавалерию Андалусии. 9 января 1812 г. Латур-Мобур был назначен командиром 3-го корпуса резервной кавалерии, но через 3 недели был заменен генералом Э. Груши. С 7 февраля 1812-го командовал 2-й кавалерийской дивизией, а с 24 марта – 4-м кавалерийским корпусом. В должности командира 4-го кавкорпуса дивизионный генерал Латур-Мобур принял участие в Русской кампании 1812 г. На момент начала кампании в составе его корпуса находилось 8 тыс. чел. 30 июня 1812 г. его корпус перешел на русский берег Немана у Гродно. Латур-Мобур, командуя кавалерийским авангардом Наполеона, одним из первых генералов Великой Армии столкнулся в этой кампании с противником. Его части схлестнулись с казаками в бою при местечке Мир и бою при Романове и дважды были опрокинуты и это еще литературно выражаясь. До начала августа 1812 г. Латур-Мобур преследовал Багратиона, дабы не позволить его армии соединиться с армией Барклая-де-Толли. Осуществлял в это время кавалерийские рейды вглубь русской территории и дошел до Бобруйска. Во второй половине Бородинского сражения вместе с кавалерией Э. Груши вступил в ожесточенный бой с русскими кавалерийскими корпусами Ф. К. Корфа и К. А. Крейца в районе Горецкого оврага (позади Курганной высоты), в котором обе стороны действовали с переменным успехом, но поле боя все же осталось за наполеоновской кавалерией, хотя она и потеряла здесь ранеными и Груши и Латур-Мобура. Со своими кирасирами он внес вклад не только во взятие Курганной батареи, но и Багратионовых флешей. Но цена этих тактических побед была очень дорогой: полсостава наполеоновской кавалерии тогда полегло на русских позициях. Сражался под Можайском. 15 февраля 1813 г. перед началом Саксонской кампании того года 1813 г. ему пришлось возглавить 1-й кавкорпус, но состав некогда превосходной наполеоновской кавалерии был уже не тот. Латур-Мобур сражался почти во всех боях и битвах той долгой кампании – при Баутцене, Рейнбахе, Гольдберге, Вахау. Особо отличился он под Дрезденом – последнем «звездном часе» наполеоновской кавалерии. В «битве народов» под Лейпцигом он получил тяжелейшее ранение пушечным ядром в бедро (правое колено?) в первый день «Битвы народов» под Лейпцигом (в Вахау), подвергся ампутации. По сути дела на этом боевая карьера отважного кавалериста закончилась, но не его военная биография.