10 ноября во Франкфурте Меттерних в присутствии графа Нессельроде и английского министра лорда Эбердина вручил захваченному в плен при Лейпциге французскому дипломату барону Сент-Эньяну адресованные Наполеону мирные предложения, согласно которым Наполеон должен был отказаться от завоеваний в Германии, Голландии, Италии и Испании, но союзники соглашались оставить Францию в естественных пределах, ограничив её Рейном, Альпами и Пиренеями. Наполеон отказался принять представленные условия, но желая протянуть время для новой мобилизации, заявил через своих дипломатов о готовности вступить в переговоры с союзниками. В ответ союзники 19 ноября (1 декабря) 1813 г. издали во Франкфурте прокламацию о том, что они ведут войну не против Франции, а против наполеоновского преобладания, имевшего гибельные последствия для Европы и самой Франции; изъявляя желание, чтобы Франция была могущественна и счастлива, они объявили, что хотят быть также спокойны и счастливы и что не прежде положат оружие, как обеспечив будущность Европы прочным миром.
Кампания 1813 года завершилась для Наполеона потерей Европы, но Франция всё ещё оставалась ему верной.
Вплоть до начала 1814 г. союзники устраивали «свои дела» в Европе: привели к капитуляции наполеоновские гарнизоны в германских городах, где пленили десятки тысяч неприятельских солдат и захватили огромные арсеналы с сотнями орудий.
Только в январе 1814 г. союзные армии перейдут границу Франции…>>
Часть Вторая
«Корсиканский выскочка» против всей коронованной Европы
Согласно «эмоционально-беллетризированной» версии Саксонской кампании 1813 г. генерала Бонапарта события могли развиваться более «заковыристо-занимательно».
Глава 1. Великой Армии больше нет…
…Начиная еще с декабря 1812 г. в приграничных городах за пределами российской империи стали появляться кучки полубезумных оборванцев с красно-синими кругами вокруг глаз и отвалившимися, обмороженными ушами, медленно ковыляющих по снегу ногами без… пальцев, обмотанными окровавленными тряпками, а сани привозили ужасных калек («чайников» – полных ампутантов, т.е. без рук и ног), которые умирали в городских госпиталях и бараках….
Вскоре уже весь мир знал, что Великая армия сначала превратилась в «Великую армию», а затем и вовсе перестала существовать: из грандиозного похода на Москву вернулось – приковыляло, приползло – около 20—30 тыс. деморализованных и больных (физически и психически) французов, поляков, итальянцев, испанцев, португальцев, голландцев и прочих «немцев». Такого раньше не бывало. Конечно, в предыдущих наполеоновских кампаниях гибли люди, но не в таких масштабах. К тому же, они были победоносными. Теперь же, победных фанфар не было и результаты самой непопулярной во Франции войны заставили всех задаться риторическим вопросом: ради чего «генерал Бонапарт» положил столько народу где-то в заснежено-варварской Московии!?
…Между прочим, помимо «разнокалиберного пушечного мяса» Бонапарт потерял более 200 тыс. специально подготовленных лошадей (включая кавалерию, артиллерию и транспортные службы). А из примерно 1.350 пушек взятых в поход, у него осталось только 250…
…Вспомним, что когда во время краткой остановки (10 декабря 1812 г.) французского императора в Варшаве его посол в польской столице де Прадт решился-таки полюбопытствовать: «Как это могло произойти?» – то получил очень простой ответ, что-то типа: «От великого до смешного – только один шаг». И вот в такой ситуации ему предстояло защищать все ранее завоеванное в Европе, поскольку он, конечно, не собирался ничего уступать, а злопамятно-мстительный российский император явно готовился разобраться с человеком, публично обвинившим его в отцеубийстве, до конца. Для этого, Александр I Благословенный, конечно, постарается подтянуть в союзники вечно сомневающегося прусского короля и трижды битого Наполеоном его австрийского тестя-императора. В общем, «время великих побед» для «генерала Бонапарта» уже закончилось: сокрушительных поражений его противники терпеть не будут, а его потери во всех сражениях окажутся невосполнимыми.
Большая Игра была проиграна… Тактическая победа при Бородино, оказалась стратегической катастрофой… Вершина (то ли уже Фридлянд, то ли, все же, Варгам?) уже была им пройдена… Предстоял спуск…
Вернее, Падение…
Но французская империя все еще оставалась самой богатой державой в мире, имея 42 млн. населения и прекрасное финансовое состояние. Будучи эффективным государственным (сейчас сказали бы кризисным?) менеджером, Наполеон смог в короткие сроки без увеличения налогов (самых низких, кстати, в Европе) обеспечить денежными средствами свои спешно собираемые новые войска и заставить промышленный потенциал страны активно работать на армию. По категорическому приказу французского императора круглосуточная работа литейных заводов по производству пушек вскоре позволила пополнить артиллерийский парк до необходимого уровня.
Всю зиму и весну 1813 г. Наполеон, чтобы компенсировать огромные потери, спешно и энергично собирал новую армию для борьбы с Россией и Пруссией. Он рассчитывал не только остановить победоносных русских, но и, победив, сохранить свои германские владения, отбросить русских варваров из цивилизованной Европы в их мерзкую «тьму-таракань».
…Между прочим, с той поры его мнение о России существенно изменилось: «Россия или рухнет или станет еще больше, причем я склоняюсь ко второму предположению». (Точнее и не скажешь!? – Не так ли!? – Я.Н.) Позднее его оценка стала еще более категоричной: «Умирая, я оставляю двух победителей, двух „гераклов в колыбели“: Россию и Соединенные Штаты Америки». (Провидческая оценка Наполеона налицо: две сверхдержавы ХХ века – СССР и США – Я.Н.)…
Готовясь к реваншу, французский император постарался сделать все, чтобы забыть о провале русского похода, ибо взор его уже был обращен в будущее. «Удача сделала меня слепым. Я слишком долго был в Москве», – раздраженно твердил он своим министрам в Париже. «Я совершил большую ошибку, но у меня будет возможность ее исправить! Мы скоро снова будем на Висле!» – грозно повторял он притихшим руководителям департаментов и ведомств, с которых теперь требовали немедленного выполнения непомерных требований все больше и больше терявшего чувство реальности императора французов. Человек действия, огромной внутренней силы, он не привык терпеливо дожидаться перемен к лучшему. Сознание опасности как бы утроило его силы.
Его ежедневным требованием к военному министру стало: «Мужчин и лошадей!»
Именно кавалерия ведет разведку, прикрывает передвижения пехоты и предотвращает ее разгром на открытой местности. Наполеон очень рассчитывал на конские заводы в Пруссии и Центральной Германии, но последние явно не жаждали обеспечивать своего «союзника» -врага конским составом и делали все от них зависящее, чтобы оставить Бонапарта без лошадей столь необходимых ему не только для кавалерии, но и для конной артиллерии, административной и транспортной службы. Даже изъяв во Франции всех мало-мальски пригодных лошадей, французский император уже не мог восполнить своих колоссальных потерь – отборные части совсем недавно лучшей в Европе прекрасно вымуштрованной 28-32-тысячной кавалерии Мюрата полегли на необъятных просторах российской империи. Восстановить за короткий срок состав французской кавалерии из—за недостатка подготовленных к бою лошадей и времени для обучения всадников было нереально.