Продавец внимательно, чтоб не сойти с ума, разглядывает купюру. На ней изображен Элвис Пресли с гитарой.
ПОКУПАТЕЛЬ В МАЛИНОВОМ ПИДЖАКЕ: А это кто?
ПРОДАВЕЦ: Ты чо, парень, своих не узнаешь? Это ж кто-то из ваших. Ну, провинция!
Продавец уже давно судорожно нажимает на кнопку аварийного сигнала. Наконец, в магазин влетают полицейские и арестовывают покупателя вместе с его невероятными деньгами.
Джанг ярд. Один из малиновых выбирает машину. Его выбор останавливается на огромном разваливающемся рыдване.
ЧЕЛОВЕК В МАЛИНОВОМ ПИДЖАКЕ: Что за машина?
ХИТРЫЙ ПРОДАВЕЦ: Линкольн.
ЧЕЛОВЕК В МАЛИНОВОМ ПИДЖАКЕ: По чем?
ХИТРЫЙ ПРОДАВЕЦ: 30 тысяч! Антик! Тут все машины – античные (и мы видим панораму типичного джанг ярда).
ЧЕЛОВЕК В МАЛИНОВОМ ПИДЖАКЕ: Дороговато…
ХИТРЫЙ ПРОДАВЕЦ: Так ведь на ней сам Авраам Линкольн ездил.
ЧЕЛОВЕК В МАЛИНОВОМ ПИДЖАКЕ: Что-то не слышал о таком, а кем он работал?
ХИТРЫЙ ПРОДАВЕЦ: Он был президентом США.
ЧЕЛОВЕК В МАЛИНОВОМ ПИДЖАКЕ: Надо же, ну, всюду – евреи.
ХИТРЫЙ ПРОДАВЕЦ: Я не уверен, но, кажется, он не был евреем.
ЧЕЛОВЕК В МАЛИНОВОМ ПИДЖАКЕ: Абрам – значит еврей. Все Абрамы – евреи. Все евреи – Абрамы. Это даже малолетки знают. Я после него в машину не сяду (все более распаляясь) – да я и рядом срать не сяду! Да я вообще эту вашу синагогу тут щас порушу.
Начинает дебош, заканчивающийся появлением полиции и арестом.
Полицейский останавливает в городе машину. Он подходит к водителю в малиновом пиджаке.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Простите, сэр, но вы, кажется, пьяны.
ПЬЯНЫЙ ВОДИТЕЛЬ В МАЛИНОВОМ ПИДЖАКЕ: Да нет, я еще только еду на пьянку.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Вы пили сегодня?
ПЬЯНЫЙ ВОДИТЕЛЬ В МАЛИНОВОМ ПИДЖАКЕ: Всего один дринк (показывает пустую полугалонную бутылку волкодавовки).
ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Вы шутите? Я вынужден предложить Вам пройти тест на алкоголь.
ПЬЯНЫЙ ВОДИТЕЛЬ В МАЛИНОВОМ ПИДЖАКЕ: Сколько угодно!
Оба смотрят на шкалу результатов теста. Она показывает «двойная смертельная доза». Полицейский надевает наручники на водителя, тот слегка сопротивляется.
ПЬЯНЫЙ ВОДИТЕЛЬ В МАЛИНОВОМ ПИДЖАКЕ: Я буду протестовать, я буду жаловаться в комиссию по правам человека и в общество охраны животных: я – живой, а не дважды мертвый!
Утро в пиццерии. Студент быстро и ловко складывает коробки для пиццы – коробки буквально вылетают из-под его рук. Черенок-От-Лопаты не менее ловко раскатывает тесто и укладывает обсыпанные мукой блины в аккуратные стопки. Застенчивая Разиня готовит салат-бар, виртуозно нарезая аппетитную и свежую, будто в росе, зелень. Занятие не мешает им болтать.
СТУДЕНТ: За день дороги, я заметил, из-за того что по ним все время ездят, здорово растягиваются, но к ночи, когда движение стихает, расстояния становятся нормальными – вот почему я люблю работать до закрытия: расход бензина меньше.
ЧЕРЕНОК-ОТ-ЛОПАТЫ: Это здесь так. А я жил два года в Лос Анжелесе. Там машины круглые сутки на дорогах, там дороги так растянулись, что никуда не доедешь. Я однажды поехал к подружке и смог остановиться только здесь, в Монтерее. И больше я в этот Л.А. – ни колесом.
ЗАСТЕНЧИВАЯ РАЗИНЯ: Ты не ошибаешься? Ты точно жил в Л.А.?
ЧЕРЕНОК-ОТ-ЛОПАТЫ: Да, а что?
ЗАСТЕНЧИВАЯ РАЗИНЯ: Я была там. Что-то я не припомню, чтобы там кто-то жил, потому что там негде жить, там одни хайвэи.
СТУДЕНТ: А где ж люди там живут?
ЗАСТЕНЧИВАЯ РАЗИНЯ: Не знаю, наверно, в пригородах, на окраинах, где-нибудь в Санта-Монике или на холмах.
ЧЕРЕНОК-ОТ-ЛОПАТЫ: На каких еще холмах?
ЗАСТЕНЧИВАЯ РАЗИНЯ: На косогорах. Они так и называются – Беверли Хиллс.
СТУДЕНТ: А я, кажется, слегка влюбился.
ЧЕРЕНОК-ОТ-ЛОПАТЫ: Она? Он?
СТУДЕНТ: Кажется, она. По средам и субботам – большая пицца с курятиной и садовый салат с итальянским соусом. Фигурка. Улыбка. С ума сойти. Но я даже не знаю, как ее зовут – стесняюсь спросить, она так улыбается…
ЗАСТЕНЧИВАЯ РАЗИНЯ: А семья приличная?
СТУДЕНТ: Дом – шикарный, с видом на город и залив, две машины – лексус и тойота-камри.
ЧЕРЕНОК-ОТ-ЛОПАТЫ: Не самые бедные. Наверно, хорошие чаевые получают.
СТУДЕНТ: Чаевые – это не профессия.
ЗАСТЕНЧИВАЯ РАЗИНЯ: Это – призвание.
ЧЕРЕНОК-ОТ-ЛОПАТЫ: Это – талант. Мне вот редко перепадают чаевые, а ты – Студент, образование уже почти имеешь, свой университет кончишь, знаешь, какие чаевые будешь загребать?
ЗАСТЕНЧИВАЯ РАЗИНЯ: Как президент Соединенных Штатов!
СТУДЕНТ: И женюсь на той девчонке! Между собой, считайте, мы уже договорились. Осталось с ней решить вопрос.
Уличная обочина. У своей неприглядной машины суетится Студент с ярко-красной сумкой-термостатом. Плавный звук тормозов – рядом останавливается шикарная «Альфа-ромео» с темными стеклами и со сногсшибательной красоткой в открытом окне.
КРАСОТКА СОНЯ: Мил человек, где тут у вас Третий Вашингтоновский
тупик?
СТУДЕНТ: Какой дом надо?
КРАСОТКА СОНЯ: 38-й.
СТУДЕНТ: Второй светофор под стрелку налево, через три блока поворот налево в гору, четвертый дом справа, щеколда в калитке не работает, стучать лучше в заднюю дверь, сейчас дома только девушка, чаевые – не менее трех долларов.
Машина с потрясающей красоткой тихо отъезжает, а Студент продолжает монолог сам с собой.
СТУДЕНТ: Конечно, мы теперь вряд ли увидимся когда-нибудь «Альфа-ромео», мне тебя искать некогда – мне свою бы не потерять. А вот найдешь ли ты меня? Будешь ли сохнуть по мне? А?
Машина с красоткой взбирается в гору, поворачивает направо и останавливается у приличного частного дома. Красотка уверенно проходит незапертую калитку, заворачивает за угол и стучит в заднюю дверь. Слышен легкий топоток. Со второго этажа спускается миловидная тоненькая девушка лет 18—19. Это – Джоан, единственная дочь ведущего программиста фирмы, разрабатывающей пакет космических и ракетных программ для НАСА и Пентагона.
КРАСОТКА СОНЯ: Хелло, Джоан, как дела? Меня зовут Соня, я от твоего отца, можно войти?
ДЖОАН: У меня все О. К. Что-нибудь случилось? (Пропускает Соню в дом.)
КРАСОТКА СОНЯ: Ничего серьезного. Садись, пиши. (Наставляет на Джоан приличный ствол с глушителем.) Да ты не стесняйся, садись, чувствуй себя как дома. (Диктует.) «Дорогой папа! Меня украла шайка вымогателей. Пишу тебе под их диктовку. Их условия они сообщат тебе сами. В полицию они также обещали сообщить сами, поэтому просят тебя не беспокоиться.» Написала? – Молодец. Теперь давай сюда руки (одевает на Джоан наручники), звони в полицию и сообщай, что тебя украли. Быстрей!
Джоан неловко набирает 9—11.
ДЖОАН: Алло, это Джоан Киркпатрик. Меня прямо сейчас украли. Мой телефон…
КРАСОТКА СОНЯ (прерывая связь): Ну, пошли.
Они выходят из дома в обнимку, как две подруги. Джоан явно в шоке и позволяет засунуть себя на заднее сидение. Машина медленно выруливает из пустынного переулка, но сворачивает не налево, к подножью холма, а направо. Над крышей появляется винт и бывшая машина, а ныне вертолет плавно и нежно растворяется в привычном монтерейском тумане.
Знакомое собрание сотрудников спецслужб, происходящее точно в таком же кабинете, что и Вашингтоне, но вид из окна немного другой: вместо Капитолия мы видим Монтерейскую рыбную верфь. Ведущий операцию полковник ЦРУ докладывает.
ПОЛКОВНИК ЦРУ: Я пригласил вас, господа, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие.
УЧАСТНИК СЕКРЕТНОГО ЗАСЕДАНИЯ СПЕЦСЛУЖБ: Нельзя ли начать с чего-нибудь веселенького?
ПОЛКОВНИК ЦРУ: Задержаны все двенадцать представителей сибирской мафии. Как и ожидалось, мы гонялись за придурками, которые освобождали пространство для основного действующего лица… или лиц… Они даже не знают, кто действует под завесой их похождений.
УЧАСТНИК СЕКРЕТНОГО ЗАСЕДАНИЯ СПЕЦСЛУЖБ: Приятная новость. Что ж тогда – плохая?
ПОЛКОВНИК ЦРУ: Средь бела дня похищена единственная дочь ведущего программиста космических и ракетных проектов НАСА и Пентагона. Цель очевидна: обмен живого товара на программные продукты. Они действуют на прекрасном техническом уровне – нам так и не удалось засечь, откуда ведутся переговоры. Как вы понимаете, выловить шантажистов в Интернете очень сложно. У нас есть, правда, несомненное достижение: вот кто, несомненно, участвовал в операции похищения!