– Совсем чуть-чуть. Не обращай внимания. У женщин это бывает.
– Я не могу ни обращать внимания, когда моя жена плачет. – Он поцеловал ее. – Что случилось? Признавайся…
– Да глупости. Я просто только сейчас осознала, что совсем скоро наша дочь вырастет и оставит своих стариков в этом доме, когда найдет своего юного принца на белом коне.
– Ей же всего семь лет!
– Еще недавно она была в моем животе, а через неделю она пойдет в школу, в первый класс и на целый день оставит меня. Оторвется от маминого крыла, от твоей опеки. А еще через десять лет она уедет в колледж и тогда-тогда…
Мария положила голову на вздымающую и опускающую грудь Константина и заплакала.
– Успокойся, любимая. – Он гладил ее волосы. – Она еще никуда не уехала. Она рядом и любит нас. И поверь мне, она никогда нас не оставит. Она у нас самая хорошая. Ты разве забыла?
– Нет, не забыла, – тихо всхлипывая, ответила Мария. – Она самая добрая девочка на свете…
– Вот именно. Самая-самая. Так что успокойся, пока Виктория не увидела твоих слез.
– Все, кажется, успокоилась. Спасибо, дорогой, – поблагодарила она мужа за поддержку.
– Нет проблем.
– Что бы я без тебя делала?
– Пап? А почему мама плачет? – спросила Виктория, когда зашла на кухню. – Мама, тебе плохо?
– Я немножко всплакнула, когда мой пальчик уколол острый ножик, – соврала она, подняв дочь на руки.
– Тебе не медленно нужна помощь! – воскликнула Вика. И спросила: – Какой у тебя пальчик болит?
– Вот этот. – Она протянула ей указательный палец левой руки. – Ты знаешь, как его вылечит, чтобы он не болел?
– Конечно, мам. Я лечу своих куколок много-много лет. Надо просто взять твой пальчик в руки, чтобы согреть. А потом поцеловать, чтобы вылечить.
– Поцелуй вылечивает раны. Невероятно! – прокомментировал отец и улыбнулся.
– Не просто там какой-то поцелуй. А искренний поцелуй от любимого. Так что папа быстрее целуй мамин пальчик. – Он поцеловал. После чего Вика спросила у мамы. – Ну, как мамочка, пальчик больше не болит?
– Это просто сказка какая-то! Он перестал болеть. Спасибо, Виктория, ты меня исцелила. Ты чудесный врач!
– Не за что, мамочка. Ты, пожалуйста, в следующий раз зови меня, когда тебе будет больно, и я обязательно вылечу тебя от любой боли. Хорошо?
– Хорошо, – ответила мама.
– А мне тебя, Виктория, можно будет позвать, когда мне вдруг станет невыносимо больно? – поинтересовался Константин, посмотрев на дочь умилительными глазами.
– Папочка, конечно. Я всех вылечу, кого сильно-сильно люблю, – сказала она и обняла родителей. – Я вас сильно-сильно люблю. А знаете, что я еще забыла?
– Что? Мы не знаем.
– Забыла показать вам свой рисунок, который нарисовала еще днем. Пойдемте в мою комнату. Он лежит на столе. Надеюсь, он вам понравится.
– Пойдем, посмотрим. Там папочка будет? – спросил Константин, улыбаясь дочери.
– Не скажу. Сами сейчас все увидите.
Не успели Константин и Мария зайти в комнату дочери, как Виктория им подала в руку разукрашенный цветными фломастерами альбомный листок и спросила:
– Ну, как? Нравится?
– Да. Замечательный рисунок, – сказала мама, еле сдерживала слезы, глядя на рисунок, на котором была изображена она, Константин и Виктория. Они держались за руки подле двухэтажного дома, на крышу которого ниспадали золотистые лучи солнца. За ним текла синяя речка, за рекой – возвышался темно-зеленый лес. На белых облаках была написано голубой акварелью: «Мама, папа, я – дружная семья».
– Доченька, у тебя талант! – похвалил ее отец. – Ты ведь не бросишь рисовать, когда вырастишь?
– Нет. Мне нравиться рисовать. Или как говорит наша воспитательница в детском саду – творить. – Виктория посмотрела на маму и спросила. – Мама у тебя, что пальчик не прошел?
– Прошел.
– А почему ты снова плачешь?
– Все хорошо. – Мария сделала пауза и продолжила. – У меня появилась идея. Давайте рисунок повесим на стену. Как вы на это смотрите?
– А разве можно, мамочка? Правда-правда? А как же новые обои?
– Твои рисунки будут дополнять новые обои, – ответила мама. – Папа, я надеюсь, не будет против.
– Буду! – Он сделал хмурую гримасу, а потом засмеялся. – Как я могу быть против такого!
– Спасибо! – закричала от радости Виктория и показала, куда хочет повесить рисунок (возле зеркала).
– Завтра я куплю рамку, а папа прикрепит ее к стене. Хорошо, дорогая?! – Виктория кивнула и прыгнула на кровать. – А теперь пора бы вам, юная мисс, почистить зубы и в кроватку.
– Но мам… еще только девять часов вечера! Детское время! Можно еще полчасика книжку почитать.
– Только если книжку. Но полчаса. Договорились?
– Да, мамуля. Через полчаса я буду уже хрюкать.
– Ну, хрюкать-то не надо. Не будь как твой папа, – сказала Мария и засмеялась.
– Это что получается? Я – свин, что ли!? – Константин захрюкал, насупился, приставил руки к голове и выставил указательные пальцы. – Ну, держитесь!
Он побежал за счастливой женушкой, повалил ее на кровать, поцеловал. Потом обнял дочь и, прислонив губы к ее нежному животу, выпустил воздух из легких.
– Ой, доча-доча, как тебе не стыдно? Может, хватит выпускать сероводородные газы.
Они громко засмеялись, утопая в блаженстве семейной гармонии.
Когда родители ушли в другую комнату, Вика достала книгу «Приключения Тома Сойера» Марка Твена и с лету плюхнулась на кровать, прижав к себе плюшевого мишку. Начала читать по слогам (мама научила ее читать в четыре года!).
Ей так понравилась книга, что она полностью погрузилась в мир полных опасностей, лихих и авантюрных приключений вместе с обаятельным задирой и маленьким бунтарем Томом, забыв о времени. Когда Виктория посмотрела на часы, она ахнула. Прошел час. Она должна была уже спать.
Услышав мамины приближающие шаги, она закрыла книгу, положила ее на стол, выключила ночник и быстренько легка под одеяло.
Виктория притворилась спящей, когда Мария зашла в детскую комнату. Она подошла к кровати, посмотрела на своего юного и беззащитного ангела и поцеловала его в щечку, прошептав на ушко:
– Я знаю, что ты только что легла, Виктория. Я слышала топот твоих маленьких ножек. – Вика не могла больше притворяться и улыбнулась, но глаза не открывала. – Но я не сержусь. Ты у меня умница. Я люблю тебя.
– А я тебя! – сказала она, крепко обняла маму за шею. – Мама, а может, ты мне сегодня споешь ту веселую и добрую песенку, которую ты мне пела, когда я еще была маленькой девочкой?
– Ты и сейчас маленькая девочка.
– Неправда, – возразила Виктория. – Теперь я уже взрослая. Скоро я пойду в школу! А маленькие девочки не ходят в школу. Ведь так?
– Ты права, доченька, – согласилась с дочерью Мария. – Но ты для меня всегда будешь маленькой девочкой, которую я должна оберегать и защищать.
– Почему?
– Потому что я твоя мама. Ты все еще хочешь услышать колыбельную перед сном?
– Очень хочу!
– Хорошо.
Мария запела дивным и красивым голоском:
Ты ложись скорее спасть,
Чтобы завтра рано встать.
Чтобы сон во сне явился,
Самый добрый и красивый,
Самый сказочный и былинный.
Чтобы с арфами летать,
В звездном небе утопать.
Чтобы ангелами стать,
Песни в море напевать.
В общем, глазки закрывай,
Спи малышка, баю-бай.
Когда мама закончила, Виктория захлопала в ладоши. Потом пожелала Марии спокойной ночи и приятных сновидений.
– Спокойной ночи, – сказала Мария, встала с кровати, поцеловала Викторию в лобик и вышла из комнаты.
Через две-три минуту Виктория благополучно провалилась в дивный сон, в котором она вместе с Томом Сойером красила забор, соревнуясь, кто лучше сделает это. Закончив покраску забора, они беззаботно побежали во двор к другой беспризорной ребятне и начали дурачиться в детские забавы. Она даже чуть-чуть влюбилась в Тома, когда он ее взял за руку и посмотрел прямо в ее кроткие глаза. От своих мыслей она покраснела, заробела и ударила Тома по руке. За это Том ее дернул за длинную косичку, да так больно, что Виктория взвизгнула и проснулась.
В комнате было темно и страшно. На улице неугомонно гавкали собаки. Через большое окно проникал бледно-серебристый лунный свет. Она посмотрела по сторонам в надежде, что не увидит ни одного монстра из ее платяного шкафа и с облегчение вздохнула, когда не заметила призрачных движений посторонних существ в темноте, окутавшей маленькую комнату.