Кардинал узнал эту машину, и у него подогнулись колени. Без такого раздражителя, как доктор Алекс Барнхаус, при расследовании лучше бы обойтись. Да, он был хорошем коронером, но вечно ко всем придирался – не к одному только Кардиналу.
Барнхаус опустил окно машины:
– Давайте приступим. У меня нет времени заниматься этим до вечера.
Кардинал гостеприимно помахал ему:
– Привет, док! Как жизнь?
– Давайте начинать, с вашего позволения.
– Сегодня просто потрясающий день, вы не находите? Эти деревья, этот туман. Прямо как в сказке, верно?
– Все это не имеет ни малейшего отношения к делу.
– Вы правы. Оставьте свой замечательный «бьюик» вон там, и мы приступим.
Барнхаус вылез из машины вместе со своей сумкой.
– Господи помилуй, – произнес он. – Местные органы правопорядка не в состоянии отличить «бьюик» от «лексуса».
– Все дерзишь, – тихо заметила Кардиналу Делорм, когда они шли на задний двор.
– Он всегда пробуждает во мне что‑то мальчишеское.
Барнхаус осмотрел оторванную руку, затем проследовал за ними в подлесок, все держа в руке свой черный саквояж. На фрагменты тела он почти не взглянул.
– Детектив Кардинал, – заявил он, – мое мнение как профессионала таково: этот еще не идентифицированный субъект мужского пола умер весьма необычной смертью. На это указывает, в частности, отсутствие одежды возле тела, а кроме того – сравнительно малое количество крови. С учетом серьезности повреждений, нанесенных телу животным или животными, стволы и листья деревьев должны бы здесь быть просто залиты кровью. Однако это не так.
– Значит, медведи загрызли его где‑то еще, а потом притащили сюда куски тела.
Барнхаус покачал головой:
– Медведь или медведи его грызли, верно. Но не они его убили. Это видно по главным костям. На мой взгляд, некоторые повреждения были нанесены не животным, а человеком или людьми, и при этом использовали топор или другой острый предмет. Судя по виду костей, они были перерублены, а не выдраны. Я в таких вопросах не специалист. Несомненно, вам следует обратиться в Торонто, в Центр судмедэкспертизы.
– Что вы можете сказать о времени смерти?
– Боже милосердный. Ну что я вам могу сказать о времени смерти, когда я не имею возможности проанализировать содержимое желудка покойного? За неимением желудка.
– А как насчет топора? Рубили уже после смерти – или до?
– После. В кости не проникла кровь, а значит, сердце остановилось до того, как стали наносить рубящие удары. Полагаю, в этом смысле нам очень повезло.
Барнхаус быстро заполнил форму, оторвал листок и протянул Кардиналу.
– Мои наилучшие пожелания Центру судмедэкспертизы. А теперь, если кто‑нибудь любезно покажет мне дорогу обратно, я, с вашего позволения, откланяюсь.
Кардинал кивнул Ларри Бёрку.
– Вот сюда, док, – показал Ларри.
Кардинал стоял и смотрел, как они постепенно исчезают в тумане.
– Пора бы мне к нему привыкнуть, но все никак не удается, – пожаловалась Делорм.
Переносная рация Кардинала квакнула и что‑то неразборчиво произнесла.
– Кардинал. Повторите, пожалуйста.
– Я говорю – мы тут обнаружили одну штуку, – раздался голос Арсено. – Думаю, вам стоит поглядеть.
– Где ты?
– Около станции техобслуживания, ниже по холму. На запад по ручью.
Делорм посмотрела в лес, затянутый бледно‑серой кисеей.
– На запад? Неужели нашли след?
Они обнаружили ручей и пошли по нему. Наконец послышались голоса.