С боксером следует бороться. Док отошел назад и, когда противник сделал шаг вперед, мгновенно «прошел» в ноги. Захват, рывок — Хомяк рухнул спиной на землю.
«А теперь получай по полной, — злорадно оскалился Док. — Из аси ваки кюсе вряд ли вывернешься».
Он крепко захватил стопу Хомяка под мышку, сжав ее между плечом и грудной клеткой, сам завалился на спину «валетом», своими ногами прижал тело противника к земле и начал выворачивать голеностопный сустав. Если бы Док захотел, то уже сразу, одним движением разорвал связки сустава, суставную сумку и… И Хомяк остался бы инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Док этого не хотел, а потому давил медленно и аккуратно.
Секунды через три сталкер громко застонал и энергично захлопал ладонью по земле — жест, понятный любому ценителю единоборств: «сдаюсь».
Док отпустил ногу, бодро вскочил, снова стал в стойку.
— М-да, — огорошенно констатировал Крокодайл. — Хома! А сдается мне, ты уже не чемпион Зоны по кулачкам.
— Точно, — подтвердил Витек, — уработали чемпиона.
Хомяк медленно поднялся, отряхнул колени и протянул Доку мозолистую лапу.
— Драться умеешь.
Док с искренним чувством тиснул ее своими цепкими длинными пальцами.
— Ты тоже умеешь.
— Пошли, я проставляюсь.
Они вернулись в «гэндэлык». Хозяин, низкорослый, но крепко сбитый мужик с прокуренными до желтизны фельдфебельскими усами, встретил их понимающим взглядом. Привык, видать, к подобным мужским разборкам. Заняли свои места за столом. Хомяк взял сразу две бутылки водки, чтобы лишний раз, значит, не бегать.
— Мужики, а шо с закуской так скудно, может, возьму что посолиднее?
— Не понимаешь, — снисходительно пояснил Крокодайл. — Пока не понимаешь. Закуска скромная, чтобы водяра быстрее вставила.
— Ага, — подтвердил Витек. — А как вставит, нажремся от пуза и сразу спать.
— И едим мы раз в сутки, — добавил Хомяк. — Привычка. Ладно, человече, говори, зачем пожаловал?
— Хочу туда. — Док качнул головой в неопределенном направлении.
Они поняли.
— А зачем? Впрочем, извини, вопрос некорректный.
«Ни фига себе, — отметил Док. — Хомяк может изъясняться на грамотном литературном языке».
Это потом, гораздо позже он узнал, что Юрий Николаевич Очеретько, он же Хомяк, — кандидат технических наук, десять лет долбивший гранит науки в НИИ. На «оборонку» работал. Пока не надоело. Но тогда, в гэндэлыке, биографии не обсуждались.
— Ну… если сильно хочешь, то возьмем. Возьмем?
В этот раз молчаливый обмен мнениями длился дольше минуты. Док в который раз подивился их телепатическим способностям. Особенно когда Хомяк вдруг резко отрицательно мотнул головой и добавил вслух:
— Нет, Витек, ты же знаешь, я «отмычками» не пользуюсь.
«Что еще за „отмычка“? — ужаснулся Док. — Взломщики сейфов, что ли?»
— Ну вот что… Док. — Хомяк решительно стукнул ладонью по столешнице. — Теперь и для нас ты… Док. И мы возьмем тебя с собой, если уж ты так решил для себя. Ряд условий.
— Да, да. — С поспешной радостью закивал Док.
— Не суетись. — Хомяк досадливо скривился.
Он неторопливо разлил по стаканам остатки водки — титровал четко, до грамма. Молча, не чокаясь, выпили, закусили крошкой хлеба. Хомяк утер губы рукавом.
— Так вот, первое условие. Любой мой приказ. Любой! Каким бы нелепым и глупым он ни казался, выполняется мгновенно и беспрекословно.