– Борщ! – послышался голос Милены. – Уже ждёт!
Коля и по насыщенному аромату понял, что ждёт!
– Сто лет борща не ел! – попытался он повторить старую шутку из кино «С лёгким паром», но Милена в ответ лишь вежливо улыбнулась.
Борщ был обалденным, и Коля накинулся на него, забыв о своих обязанностях… как это… вот! сомелье! Он спохватился и вновь наполнил бокалы.
– Ну-у… – протянул он.
– За Иннокентия Аристарховича? – осторожно, с улыбкой, спросила Милена.
Вот Коля тормоз! Ладно, в следующий раз.
– И за весь ваш НИИ вместе с Ли, Пекинычем и лодочником! И этой… – Коля скосился на щеночка, который с аппетитом грыз косточку из борща рядом со столиком.
– Этим, – поправила Милена. – Его зовут Ник. Ему два месяца.
– Ну, и за Ника! – и Коля звякнул своим бокалом о бокал Милены.
– Мил, – Коля пережёвывал мясо из борща и опять говорил с набитым ртом, но не удержался, было интересно, – а сейчас такие штыри в мозги вставляют, или уже всё на этих ваших мыслеобразах?
Милена отложила ложку, но не демонстративно, а лишь давая понять, что объяснение будет не односложным.
– Применение мыслеобразов достаточно ограниченно. Не все умеют управлять своими мыслями, поэтому дальше бытовых команд у многих людей дело не идёт. Часто проще управлять голосом или руками.
– Руками?
– Ну да. Например, если в людном месте хочешь заказать себе лекарство, но не хочешь, чтобы окружающие видели. Просто вызываешь виртуальные символы…
– Типа как графики Ли в воздухе?
– Ну да, – она усмехнулась и немного неуверенно произнесла новое для себя словосочетание, – типа того. А дальше по символам заказываешь лекарство, причём твои символы видишь только ты. Мыслеобразами точно лекарство не выберешь, с фармацевтом не посоветуешься, даже симптомы не у всех получается описать. Символами проще. А со стороны выглядит как будто человек просто в воздухе руками машет.
– Можешь показать?
– Давай перед горячим покажу.
– Перед чем? А-а, – понял Коля, – перед вторым! А мне можно символы?
– Пока нет. Со временем.
– Кстати, я перед душем велел телеку новости показать, а он как не слышит!
– На твой голос он пока не настроен. Со временем. Иннокентий Аристархович не хотел покупать в этот домик телевизор с голосовым или ментальным управлением, но с ручным управлением «телеки» уже давно не делают.
Коля вздохнул.
– Небось, детям с пелёнок символы даёте!
Милена улыбнулась как можно дружелюбнее, и это было очень искренне.
– У детей как раз мыслеобразы читать проще, особенно у младенцев. А символы дают не сразу. В школе, в младших классах, например, ученик может символами сообщить о недомогании или попросить новое перо.
– Перо? – в очередной раз удивился Коля. – Вы же во воздухе символами…
– Ты спрашиваешь, зачем детей учат писать? – Милена задумалась. – Сложно объяснить…
– Мил… ой, столько вопросов! А деньги-то ещё не отменили? Коммунизм ещё не наступил?
– Что не наступил? – переспросила она. – Ах, да, что-то слышала. А деньги ещё как есть! Хотя, большинство людей живёт на социальном минимуме – квартира не в городе и только по комнате на члена семьи, социальный транспорт, синтетическое питание, и то не любое. Кого-то устраивает, кто-то пробиться не может.
– И что, много людей не работает?
– Да где-то процентов сорок. Это трудоспособного возраста, до восьмидесяти.
Коля ахнул!
– Работу очень сложно найти, – пояснила Милена. – Многое выполняют роботы. Практически всё производство, почти всё сельское хозяйство, многие услуги.
– Круто! – воскликнул Коля.
– Да не круто, Коля, – Милена вздохнула. – У меня много знакомых без работы, и почти никого не устраивает социальный минимум. Человеку требуется самореализация. Деньги, да, конечно, хочется жить лучше, чем на минимум, но это же в природе человека – что-то создавать, что-то делать самому. Ну и, – она опять вздохнула, – социальный статус совершенно разный.
– Вот ведь! – Коля чуть было не ругнулся. – Всё меняется, а человек тот же! Хотя, у нас… Да если б мне дали ваш социальный минимум, хрен… фиг бы я ходил на работу, гайки крутил!
– А что бы ты делал?
– Да ничего! Телек бы смотрел, с мужиками пиво пил каждый день, если оно в социальный минимум входит, и… – Коля осёкся и про баб говорить не стал.
– И всё? Всю жизнь? Каждый день?
Коля представил, что каждый день на работу ходить не надо, а жрачка из «Макдака» невредная и бесплатная, и мысль ему понравилась. Он уверенно кивнул.
– А нах… а зачем каждый день на работе на дядю горбатиться, если всё за так можно?
– Не знаю, – тихо ответила Милена. – А в том, что люди не меняются, ты прав. Знаешь, я люблю книги «Золотого века»…
– Это какие?
– Толстой, Некрасов, Тургенев и, конечно, Достоевский и Чехов. Ты прав, люди не меняются уже тысячи лет. Хотя наши школьники по уровню знаний и по скорости мышления дадут большую фору даже послевоенному поколению, и даже следующем поколению, но человеческая психология всё та же.
Коля покончил с борщом и отложил ложку. Хотел было спросить про «послевоенное», как-то не вязалось оно ни с чем. Это Колин дедушка, что ли? Но не терпелось посмотреть символы. Однако Милена ещё не доела, и Коля опять разлил по бокалам вино. И едва дождался, когда Милена отложит ложку.
– Милена, – он старался говорить как можно увереннее и мужественнее, – За тебя!
Девушка с благодарность кивнула, тихонько коснулась его бокала своим и сделала глоток.
– Ну что, Коля? Символы? Давай попросим Фёдора Пекиновича подать жаркое через двадцать минут? Сейчас я высвечу свои символы над столом… – Она сделала несколько почти неуловимых движений руками. – Вот… я их вижу, сейчас открою «на публику»… – Её взгляд на полсекунды расфокусировался, и над столом зависли разноцветные таблицы. – В центре контекстное меню, строка снизу – общее.
Коли три раза махнул руками… и попросил Фёдора Пекиновича подать жаркое через, правда, полчаса, так получилось.
– Нихрена себе… – ошалело проговорил он, когда символы исчезли.
Мила рассмеялась, весело спросила:
– Прогуляемся?
И, не дождавшись ответа, скинула сандалии, схватила бокал и побежала к воде. Ник оставил косточку и устремился за хозяйкой, а за ними побрёл и Коля.
Вино всё-таки действовало, и в свою комнату Милена вошла, немного пошатываясь. Тут же в воздухе под лёгкое треньканье высветилась голографическая иконка Иннокентия Аристарховича.
– Давай, – махнула она рукой терминалу связи, – соединяй.
Изображение профессора появилось прямо перед ней. Виртуальный Иннокентий Аристархович прошёлся ко комнате, выглянул в окно.
– На воздухе ужинали, Миленочка?
– На воздухе, – она кивнула, да так энергично, что чуть было шею не свело.
Иннокентия Аристархович по-доброму улыбнулся.
– Есть в нашей работе приятные моменты. Я на секундочку, не буду отвлекать. Как там щеночек?
Милена, уже не в силах стоять, плюхнулась в кресло и откинулась на спинку, вытянув ноги, впрочем, большей частью скрываемые платьем.
– Спасибо за милый подарок, профессор! Щеночек осваивается. Немножко огрызается, но в целом терпимо, одежду на мне рвать не пытался, грязь по дому не носит, правда, чавкает во время еды. Главное, здоровенький!
– Хорошо, спасибо! Спокойной ночи!
И, не дожидаясь ответа, отключил связь.
– И вам, профессор, спокойной ночи и крепкого сна, – проговорила Милена и отправилась в душ, на ходу скидывая платье.
* * *
– А можно, я сок символами попрошу?
– Так кухня за стенкой. Проще сходить или докричаться, – но, видя детское нетерпение в глазах собеседника, Милена обречённо вздохнула, раскрыла над столом своё личное меню символов и мыслеобразом включила режим «на публику».
Заснуть у Коли получилось вчера не сразу, а подъём был в семь утра, завтрак в половине восьмого. Коля был сонный и даже не успел побриться. Но после вчерашнего опаздывать было бы неловко.
А, собственно, что вчера было? Ну, поужинали… Эх, Коля-Коля… Вчера утром ты проснулся в своей задрипаной «двушке» в Кузьминках и сначала на маршрутке, а потом на метро, а потом опять на маршрутке отправился в НИИ мозгов к молодому лаборанту Кеше. Вот что было вчера. Ну, потом ещё попал в будущее, посмотрел такое видео про Джеймса Бонда, что чуть умом не двинулся, на вёслах опозорился, а потом – как в кино, ужинал за столиком на берегу почти моря с офигенной… с прекрасной девушкой.