Я была невозмутима, пока не распахнула дверь в коридор; я вышла из комнаты, торопясь, как могла, не срываясь на бег. Я не стала бежать, но Господи Боже, как же мне хотелось это сделать.
Я была расстроена даже больше, чем мне казалось, поскольку чуть не натолкнулась на Эдуарда и Бернардо, когда они выходили из другого помещения. Эдуард подхватил меня, иначе я бы не удержалась на ногах.
‑Анита, ты в порядке?
Я покачала головой.
‑Тела ужасны? ‑ предположил Бернардо.
Я снова отрицательно помотала головой.
‑Тела не при чём. С ними порядок.
Хватка Эдуарда на моих предплечьях усилилась.
‑Что Отто натворил на этот раз?
Я продолжала трясти головой, ощущая, как первые горячие слёзы катятся по моему лицу. Чёрт, какого хрена я плачу?
‑Что он сделал? – повторил Эдуард. Когда я вновь промолчала, он слегка встряхнул меня. – Анита! Что он с тобой сделал?
Наконец я достаточно взяла себя в руки, чтобы посмотреть на него.
‑Ничего, ‑ ответила я, мотнув головой.
Пальцы Эдуарда сжались на моих руках почти до боли.
‑Это не похоже на «ничего», ‑ голос Эдуарда, его глаза, всё в целом заставило меня испугаться того, что он сделает, если решит, что Олаф мне навредил.
‑Серьёзно, Эдуард, он просто ведёт себя, как всегда, пугающе, ‑ я успокоилась достаточно, чтобы перестать быть такой напряжённой в его руках. Как только я расслабилась, Эдуард тоже ослабил хватку, хоть его пальцы по‑прежнему сжимали мои руки. Он изучал моё лицо.
‑Во‑первых, Анита, я Тед, ‑ голос его всё ещё содержал нотки гнева, а глаза были Эдуардовскими, в его самом опасном проявлении.
Я кивнула.
‑Прости, Тед, правда. Я просто, ‑ я покачала головой. А что ещё я могла сказать? Что Олаф так меня напугал, что всё прочее вылетело из головы? Это не способствовало бы успокоению Эдуарда или моему.
‑Во‑вторых, тебя не так просто напугать. Что он натворил? – Последняя фраза прозвучала тихо и взвешенно, переполненная едва сдерживаемым гневом. В этот миг я поняла, что Эдуард винил себя в том, что Олаф заинтересовался мной. Должно быть, из‑за того, что свёл нас вместе; но я осознавала, что случись худшее, он будет винить во всём себя, и, ни сам Господь бог, ни дьявол не спасут от него Олафа. Конечно, я в этом случае погибну, умру ужасной, чудовищной смертью. Но почему‑то меня это нисколько не волновало. Твою мать.
‑Мы осмотрели тело с отметинами когтей. Какого‑то оборотня. Доктор намекнул, что есть и другие похожие тела, но в основном, с ножевыми ранами.
Эдуард и Бернардо одновременно перевели взгляд мне за спину. Я даже не обернулась, я и так прекрасно догадывалась, что я там увижу.
‑До того, как он к нам подойдёт, я хотел бы узнать, чем он тебя расстроил, Анита, ‑ сказал Эдуард.
‑Не знаю, как это объяснить, Эдуард. Патологоанатомы не поверили, что человеческие руки могли нанести такие раны, поскольку мои руки были слишком малы, поэтому я попросила Олафа предоставить нам свои руки, чтобы продемонстрировать размер.
Эдуард отпустил меня и уставился на большого парня. Я схватила его за руку.
‑Нет, Эдуард, Олаф многое выяснил, осматривая раны на других телах. Действительно. Его экспертиза по ножам и пыткам оказалась более чем ценной. Даже доктор Мемфис был впечатлён.
Эдуард смотрел не на меня, а дальше по коридору. Я заговорила быстрее:
‑Но мы не смогли узнать так же много об этом теле от него, поскольку это были когти, а когти – моя компетенция. Я позволила ему командовать мной, Эдуард, больше, чем было необходимо, поскольку с другими телами он был неплох. Я позволила ему управлять мной, пока не сорвалась. Это не его вина. Он просто был собой, и на секунду я забылась, Эдуард.
Эдуард смерил меня взглядом, обвив меня рукой. Это было настолько неожиданно, что я напряглась. Он посмотрел на меня, и взгляд его был далёк от романтического. Взгляд был напряжённый, злой, а в глубине его глаз – отблеск страха.