Почему мне было так сложно взять себя в руки? Что она со мной делала? У меня еще никогда не было подобных проблем в обществе оборотней, которые не являлись моими возлюбленными.
‑ Я... ‑ Почему я не могу думать?
Бернардо коснулся меня снова. Это помогло. Я обошла его так, чтобы взять его правую руку в свою левую. Таким образом, обе наши ведущие руки свободны. Он поднял на меня брови, но руку не отнял. Я была только рада тому, что это Бернардо; будь это кто‑то другой из нашей маленькой команды, и один из нас лишился бы возможности выхватить пистолет. В тот момент, когда его рука коснулась своим ощутимым теплом моей, думать стало легче. Интересно. Я не была вынуждена даже вызывать ardeur, просто прикосновение обычной человеческой руки хватило, чтобы обаяние Чанг‑Виви поубавилось.
‑ Для меня честь, что вы согласились встретиться со мной, но вы удостоите меня еще большей чести, ответив на некоторые вопросы, которые скорее касаются моей работы, нежели частной жизни? Я прошу вашей снисходительности, ведь это... ужасное преступление.
‑ Самое печальное, что были убиты наши прекрасные полицейские. ‑ Ее лицо выражало скорбь, и она вцепилась в руку Криспина чуть крепче. Она двинулась к кушетке напротив, и он ее сопровождал. Она села, разгладив юбку.
Криспин шагнул в мою сторону. Я отпустила Бернардо и протянула ему руку. Криспин дёрнулся ко мне с улыбкой.
‑ Криспин, ‑ проговорила она, ‑ сядь со мной.
Его лицо помрачнело, но он сделал то, что она приказала. Он сел возле нее, и в то мгновение, когда она положила руку ему на бедро, я снова оказалась под ее чарами. Я могла ощущать вес ее руки на своем собственном бедре.
‑ Дерьмо, ‑ прошептала я и снова взяла Бернардо за руку. Этот контакт помог мне придти в себя, но я начала понимать, что именно было не так.
‑ Что случилось? ‑ Спросил Бернардо.
‑ Я думаю, она использует Криспина, чтобы добраться до меня.
‑ Очень хорошо, Анита. Я ‑ его королева и, хоть он ‑ тигр твоего зова, я продолжаю оставаться его королевой. Через вашу связь я и твоя королева также, что‑то вроде того.
Я покачала головой.
‑ Мне нужна ваша помощь, чтобы раскрыть это преступление. Ваш муж, Макс, разговаривал с местной полицией и сказал, что я смогу со всем разобраться.
‑ Макс желал видеть тебя здесь, и я тоже, ‑ сказала она. Она начала рисовать небольшие круги на бедре Криспина. Я могла чувствовать это на своей ноге. Зашибись, зашибись, зашибись.
‑ Она не собирается нам помогать, ‑ сказала я и повернулась к дальней двери, всё ещё держа руку Бернардо в своей.
‑ Я очень хочу помочь тебе, Анита, ‑ возразила она.
Я повернулась, положив свою вторую ладонь выше на руку Бернардо. Неподдельное тепло его мышц помогало мне думать. Я не знала, почему, но складывалось такое впечатление, будто все и всё кругом, не имеющее отношения к тиграм, могло быть полезным. Тут у меня появилась мысль: речь просто о тигре или о белом тигре?
‑ Тогда оставь ментальные игры.
‑ Я должна была узнать, стал ли Криспин больше твоим, чем моим. Но мало того, что он не может сопротивляться моему прикосновению, но через него у меня еще и появился ключик к тебе. Очень хорошо.
‑ Зачем тебе лазейка в меня? ‑ Спросила я.
‑ Потому что это там, ‑ сказала она, и, глядя в её лицо, я поняла, я поняла, что разговаривать тут особо не с кем. Лицо было совершенно человеческим, но выражение на нем напомнило мне те пару раз, когда я смотрела в глаза дикого животного. Была в нём некая отстранённость. Вивиана не хотела причинять мне боль, но и не вредить мне она также не собиралась. Её нисколько не волновало происходящее. Это не то же самое, что быть социопатом, но очень близко к тому. Это значило, что она не думает, как человек. Она больше думает, как тигр с человеческим мозгом. Это меняло картину разговора целиком и полностью. Это означало, что взывать к её голосу разума, как получилось бы с Максом, бесполезно. Это могло значить, что я вообще не смогу её урезонить.