Я держалась за локоть и была готова разреветься. Уже два месяца меня морально убивают каждый день. Нитуп хочет сломить мою волю, чтобы заново её закалить так, как ему нужно. Хочет взрастить солдата, который никогда не предаст и даже подумать об этом не осмелится.
Сейчас я была настолько измотана, что не могла думать ни о чём другом, только об отдыхе. Но вместо этого я вышла из дома и по той же тропе вернулась к обрыву, вновь взглянула на скалы. Превозмогая боль, я завершила этот маршрут. А на пороге дома потеряла сознание.
Подобными тренировками дело не ограничивалось. Нитуп пичкал меня различными науками, которые мне так не хотелось зубрить. Заставлял учить языки. Изматывал мои тело и ум. Я стала ненавидеть его, себя, эту жизнь. В определённый момент в голову пришла мысль, что, возможно, это и есть тот самый ад. Загробная жизнь. А потом смирилась. Повинуясь течению, отключила все желания и потребности, стала роботом.
Утром на девяностый день после йоги на свежем воздухе я пришла к завтраку, где уже ожидающе сидел Нитуп. Мои глаза всегда избегали его пристального взгляда, который душил и заставлял повиноваться. Я села напротив и недоверчиво скосила глаза на полную тарелку. Прежде она всегда была пустой, мне удавалось довольствоваться лишь кофе и яблоком и смотреть на то, как в очередной раз Нитуп поглощает сытный и аппетитный завтрак.
Сегодня же передо мной была целая тарелка яств. Он считает меня дурой? Я отодвинула блюдо и быстро, но ловко поднесла чашку с кофе к губам. Ему не сломить меня! Я не поведусь на эти уловки.
– Не хочешь нормально позавтракать? – грубо спросил Нитуп.
Я промолчала и сделала глоток. Яблока не было. Вероятно, ушло на яблочные оладьи, которые лежали передо мной на тарелке. На часах было почти шесть утра, поэтому я встала из-за стола, чтобы приступить к заучиванию терминов из ядерной физики.
– Ты ничего не съела, – рыкнул Нитуп, бросив на стол приборы.
Я была спокойна. Подобным меня уже не напугать. Какой смысл бояться лезвий, если каждый день ходишь по их острию?
– Нет необходимости набивать сытый желудок, – ответила я, стоя к нему спиной.
Если это ад, данный мне за грехи, я его принимаю и буду и дальше следовать его правилам.
– Помнишь про миссию, о которой я говорил, когда ты ожила? – спросил он.
– Да, – резко ответила я.
– Ты к ней почти готова. Ни один человек не способен выдержать тех условий, в которые была помещена ты.
Я задержала дыхание и повернулась к нему лицом. Впервые он что-то начал мне объяснять.
– Это действительно была проверка? – внутрь меня, однако, закралось недоверие.
То, что я постепенно теряю связь с адекватностью, я уже давно поняла, поэтому реагировала на всё с параноидальным психозом, завуалированным под хладнокровное спокойствие.
– Не один месяц прошёл, ты многое преодолела. Оставшееся время будешь восстанавливаться. Нагрузка уменьшится, но заниматься ты продолжишь, – сказал Нитуп.
Я выдохнула и обмякла. За эти три месяца я упала в обморок во второй раз…
Глава вторая. Собрание старцев
В тёмном помещении было непривычно туманно из-за дыма от дорогих и ароматных сигар. Старцы за овальным столом, во главе которого сидел полноватый мужчина, могли не скрывать своих истинных обличий и обнажили рептильную кожу. Она поблёскивала в тусклом свете лампы, подвешенной над центром стола. Мужчина в костюме, который был похож на восковую фигуру и являлся тем, кто собрал всех в этом месте, откинулся на спинку стула.
– На Гистофисе зима, значит, на Земле лето, – тихо сказал он. – Мой брат Нир говорит, что собирается менять свою ось в июле. Предположительно во время вселенского нового года, когда Сириус взойдёт над горизонтом раньше Солнца. На Гистофисе же это событие произойдёт в январе.
Старцы зашептались – послышалось гулкое шипение.
Гистофис и Земля находились на одной орбите по обе стороны от Солнца. Абсолютно симметричные планеты точно повторяли орбитальный ход друг друга. Когда на Земле в северном полушарии было лето, то на Гистофисе в этом же полушарии – зима, спустя полгода планеты менялись местами, как и времена года на них. Поэтому, когда на Земле был июнь по погоде и календарю, на Гистофисе – декабрь.
Смещение оси, о котором упомянул Анил, являясь собирательным энергетическим образом планеты Гистофис, означало гибель всего человечества. Нир, будучи воплощением энергетической и физической составляющих Земли, собирался вследствие неподобающего поведения людей, населявших его, размагнитить полюса планеты, приводя её в нестабильное состояние обнуления. Всё человечество погибнет вместе со всеми живыми существами. Из-за этого поступка должны будут произойти орбитальные смещения. Луна на время отдалится от планеты, но вскоре вернётся к ней, помогая сбалансироваться на новой орбите. Все эти изменения повлияют на Гистофис. Его тоже ожидает глобальная чистка, а значит, эволюция живых существ начнётся сначала… Две планеты были связаны одной жизнью: на одной происходят глобальные катастрофы – другая претерпевает похожие.
Один из старцев, которого звали Черри, обратился к Анилу, энергии планеты Гистофис, олицетворённой в полноватом мужчине, живущем судьбами тех, кого принято называть гистофцами:
– Нужно вернуть Рэймонда Блэка. Он прежде был выбран избранным и справился со своей задачей.
Другой старец по имени Зико согласно закивал и вставил своё слово:
– К тому же, он уже обучен и не нуждается в просвещении…
– Он нам не подходит! – властно сказал Анил и оглядел присутствующих равнодушным взглядом. – Рэймонд принял двойника Фиры за Фиру, начал рассказывать о других планетах и великой миссии. Было ошибкой возвращать его к жизни после стольких страданий.
– Хочешь сказать, что он сошёл с ума? – поинтересовалась старец Аманда.
– Не совсем так, но Рэй не смог контролировать себя и за это попал в психиатрическую клинику, – ответил Анил.
Черри выдохнул дым, который пах дикой вишней.
– Тогда кто? Опять незнакомый нам человек? Или ты хочешь задействовать тех, кто непосредственно принимал участие в ликвидации Тарохо? – спросил он.
– Именно, – улыбнулся Анил.
Присутствующие снова зашептались, энергия планеты Гистофис посмотрела в сторону и подозвала кого-то. Старцы замолчали, когда на свет вышел Нитуп.
– Доброй ночи, – сухо сказал он.
– Анил! Это же… – начала Аманда.
Но Анил перебил:
– Мой засланный к Тарохо шпион, которому я поручил следить за каждым его шагом.
Старцы хотели поддеть Анила, вспоминая то, как ситуация чуть не вышла из-под контроля, но промолчали. Каждый из них ждал, какую же кандидатуру предложит энергия Гистофиса. Нитуп ей точно быть не мог. Значит тот, кто находился под его покровительством.
– Выходи, – скомандовал Нитуп, глядя в темноту.
Ну что? Мой выход. Я сделала шаг и приблизилась к столу. Стоило свету упасть на меня, как старцы ахнули.
– Анил! – крикнул Черри и вскочил с места. – Ты в своём уме?!
Стул, на котором он сидел, со скрежетом отодвинулся назад и едва не упал. Анил сидел спокойно и также ответил:
– Дорогие мои старцы, вы можете сейчас спорить, но окончательное решение за мной. Только я могу сейчас говорить с Ниром, потому что он находится в таком энергетическом состоянии, что не подпускает к себе никого кроме меня. Я уже предупредил его о том, что нужно допустить Рию Калькурти к сакральным знаниям, чтобы она предотвратила смещение оси, а следовательно, и апокалипсис. Рие это по силам, я сам позаботился о её духовном очищении.
Ящеры злобно смотрели на меня. Казалось, что они готовы убить. Печати на мыслях, которые старцы себе поставили, не смогли до конца скрыть их внутренних проклятий в мой адрес. Аманда вскочила с места и выбросила руку вперёд.