Ловкач наболтал много. Однако верить ему причин не было. Все остальные его подельники, оставшиеся в живых, твердили в унисон совершенно другое. И именно их версия была более убедительна.
Все же вариант, при котором майор Красной армии колесит через всю страну, разрабатывает суперплан и затем его выполняет, выглядел фантастичным. Бредовым. Уголовники дали иной расклад, гораздо более реальный. Ловкач, по их словам, обещал им приличные финансовые бонусы, а сам утверждал, что работает на металлургический комбинат. И целью их группы являлась довольно смелая и циничная операция. Ловкач должен был вывести зэков на место, там они расконсервировали бы хранилище. Химические и биологические заряды таким образом покидали место хранения, а затем распространялись на близлежащих местах добычи полезных ископаемых. И подрывались. С целью биологического заражения определенного участка местности, принадлежащего корпорации Штайнера. Такая вот незамысловатая интрижка. Которая должна была стоить Штайнеру миллионов марок убытка, потери зараженной территории, рудников, производства и трудовых ресурсов.
Мы этот план ломали в корне. Потому что биологическое и химическое оружие нужно было нам, чтобы, прежде всего, обеспечить свою неприкосновенность.
К цели добрались лишь ближе к вечеру. Судя по мрачному лицу лейтенанта и его нетерпению, из графика мы явно выбились, хотя на короткий привал останавливались всего лишь один раз. Быстро покидали тушенки, напились и вновь рванули вперед.
Много времени заняло преодоление открытых пространств, из которых, по большому счету, и состоял весь путь. Нам приходилось останавливаться, вести наблюдение, что выматывало, заставляя держать нервы в постоянном напряжении. Затем следовал короткий бросок до ближайшего укрытия, и все начиналось заново: наблюдение, подготовка, быстрое покрытие открытой зоны.
В общем, это стоило нам серьезных усилий. Я, признаюсь, полностью вымотался. Даже уснул во время последней остановки на вершине холма, где мы укрылись в высокой траве. Опустился на землю, перекинул автомат под руку и тут же провалился в сон. Очнулся лишь от того, что Диляров принялся меня тормошить, озабоченно глядя в глаза:
– Вставай, сержант. Почти у цели. Ничего не наблюдаем, так что последний рывок.
– Виноват, – на автомате оправдался я, стараясь проморгаться и прогнать пелену сна, кружащую голову.
Удостоверившись, что я пришел в порядок, лейтенант добавил:
– Первым пойдешь. Давай, бегом, мы прикрываем.
Машинально кивнув, я перекинул ремень автомата через голову и поправил оружие на груди. Шевельнул плечами, проверяя лямки рюкзака, привстал на четвереньки и бодренько двинулся по склону вниз. Достигнув приемлемого уклона, поднялся на ноги и зачесал в сторону темнеющего впереди леса. Это и было конечной целью нашего рейда.
Привыкший не доверять людям, я сомневался в том, что сказал Ловкач. И вполне допускал, что мы можем проделать весь немалый путь до «хранилища» впустую. Впрочем, это не отменяло того обстоятельства, что к поискам входа в бункер следовало отнестись предельно серьезно. Солнце, опускавшееся за горизонт, вроде бы пока это позволяло. И мы, разделившись, со всей тщательностью принялись за поиски. Время поджимало.
Ровно через пять минут негромкий возглас Дилярова оторвал меня от моего занятия. Подойдя к лейтенанту, я остановился рядом с ним, глядя на небольшую впадину довольно правильной геометрической формы, сплошь заросшую репейником. Оглядевшись по сторонам, я вынужден был признать правоту Дилярова. Мощные, взрослые деревья, росшие очень часто, эту поляну почему-то обходили стороной. Репейник и небольшой подлесок, судя по всему, замаскировали какие-то земляные работы, производившиеся на этом месте. Молодая поросль вполне могла появиться за те самые десять-двенадцать лет.
– Похоже… – согласился я.