Уничтожают целые поселения!
– Казаки и бандиты, – терпеливо ответил управляющий.
– Мне проще поверить в марсиан Уэллса, нежели предполагать, будто за нападениями стоят эти ничтожества. Я чувствую, Эдвард, что мы приоткрыли дверь в иной мир. Там немцы воюют с немцами. И величина прибыли становится ценнее единства арийской расы.
Управляющий, фактически ведущий проект «Шванендорф», прекрасно был осведомлен о реальном положении вещей. Но делиться своими знаниями с Книппелем не спешил. Вместо того он хлопнул Йозефа по плечу и проникновенно заглянул ему в глаза:
– Просто помните о том, что нужно нам. Нам с вами. Так много слов и так мало дела, Йозеф…Вы же обещали, что в ближайшее время решите вашу проблему с русскими. Помните?
– Помню. И сделаю все, что от меня требуется.
– Если не можете справиться, не стесняйтесь обратиться за помощью, Йозеф! Поверьте, наши специалисты разберутся с этой ситуацией очень быстро!
– На своей земле я решаю проблемы самостоятельно, – холодно ответил Книппель. – Я не нуждаюсь в ваших солдатах.
Выспаться я толком не сумел. Мне на сон отвели всего три с половиной часа. Все остальное время было занято сборами, инструктажом и скрытным уходом из деревни.
На задание, попахивающее авантюрой, я отправлялся без особого желания, но с пониманием его необходимости. Причины, побудившие командира послать группу именно в таком составе, оставались для меня загадкой, однако поводом для отказа от миссии это быть не могло.
Помимо меня, в разведгруппу входил крепкий, высокий сержант по фамилии Овсеенко и стройный, подтянутый хм… кавказец, лейтенант Диляров.
До рассвета мы вышли за деревню и, пользуясь рельефом местности, постарались проделать как можно больший путь, удаляясь от Лебедей. Если судить по карте и допросам пленных, прежде всего Ловкача, нас ожидала довольно благоприятная дорога. Без населенных пунктов, шоссейных и грунтовых трасс. Всего лишь прогулка по пересеченной, холмистой местности, изредка разбавленной балками и небольшими, не представляющими трудности в их преодолении лесочками, которые больше напоминали рощи. Прозрачный осинник едва ли представлял из себя хорошее укрытие. Тем не менее, начав свой путь в четыре часа утра, в девять мы остановились именно в таком вот лесочке, на краткий привал.
– Перекусим. – Лейтенант скинул на землю ранец, повернулся к Овсеенко, снимающему с плеч горб рации: – Связь, сержант.
Послушно присев рядом, я также скинул рюкзак со спины. Повернул голову, разминая затекшую шею.
– Прием пищи. – Лейтенант обратил на меня внимание. – Ты первый, потом за обстановкой следишь. Расслабляться не будем.
Ничего не ответив, я расстегнул ремень, достал из рюкзака одну из уложенных туда банок с консервами и пробил ножом жестяную крышку.
Придраться к лейтенанту было невозможно. И место он выбрал грамотно, и командовал довольно прилично. Поскольку наш отряд был действительно мал, питаться и спать нам в любом случае придется по очереди. Пренебрегать собственной безопасностью – последнее дело.
Быстро съев тушняк, я запил его водой из фляжки и слегка сдобрил сухарем. Отработав лопаткой, подрыл куст, кинул под него пустую банку. Кивком указал место наблюдавшему за мной Дилярову, который находился рядом с разворачивающим рацию Овсеенко. Затем отошел в сторону, проделав короткий путь к опушке лесочка.
Мне, как и двум остальным разведчикам, выдали чистые камуфляжные куртки и штаны. Не цифровой, конечно, но в принципе пойдет. Накинув на голову капюшон и завязав его под подбородком, я аккуратно прилег на разогретую солнцем траву и принялся размышлять.