Но почему же там так темно? Почему там никогда не бывает солнца или хотя бы тени от него? Почему нет эмоций живого мира?
Если допустить само существование такого мира, летящего вместе с нами в пространстве времен и реальностей, то разве у них там нет своего солнца? Пусть так.
Алиса, где ты? Я не хочу расставаться с тобой по утрам. Твои глаза заменят мне солнце, волосы – ветер… Главное, я останусь с тобой.
Бенджамин выпрыгнул из сна. Опять одно и тоже. То ли сон, то ли явь.
***
Decalcomania, или «Отличительные знаки»
Как так получилось, что я вдруг задумался над тем, что делаю и кому служу? Двадцать лет я послушно исполнял все приказы, не вдумываясь, не спрашивая, без этих сентиментальных соплей на тему морали. Плохой или хороший, надо или пусть живет? Все эти годы я разрешал кому-то решать за себя, лишь выполняя заказы. Деньги хорошие, путешествия за счет заказчика, а главное – никаких душевных терзаний, ведь это не я принял решение, значит, совесть моя чиста.
Но в душе даже самого рьяного атеиста или отъявленного негодяя рано или поздно просыпается потребность в вере, и речь далеко не всегда идет об институте церкви или религии вообще. Уверовать – не значит понять, но принять, что делает человека сильнее, а его существование осмысленнее. Потребность поклонения и покаяния неотъемлемые части одного целого, и они присущи каждому мыслящему человеку. Не с рождения, а в процессе становления, созревания личности. Этот момент всегда внезапен, но ему предшествует огромная внутренняя борьба. Человек задается вопросами, ищет ответы, вспоминает, анализирует, думает. И ничего…
Вдруг все меняется, и самая заледенелая душа начинает таять от вибраций непокоя, дискомфорта, сомнения, неприятия. Толчком к новому осмыслению своего бытия может стать что угодно: музыкальное произведение, картина, личность, литературное произведение, взбудоражившие внезапно твое нутро.
Мои трансформации начались, когда, шагая по Королевской площади Брюсселя, я решил зайти в музей художника Магритта. Мною двигало любопытство: я читал о его «Олимпии», украденной почти сразу после открытия музея. Грабители надеялись заработать на ней три миллиона евро, но прокололись: никто ее не покупал, в мире коллекционеров это стало бы слишком дорогой ошибкой. Так, погуляв на свободе всего пару месяцев, «Олимпия» снова вернулась под крыло своего папочки. Я решил взглянуть на красавицу, которой никто не захотел владеть тайно. И был ошеломлен Магриттом: его жизнь, спокойная и даже обыденная в зрелые годы, в контрасте с его творчеством, отозвалась в моей душе сначала слабым светом далекой звезды, и лишь месяцы спустя из тьмы непонимания вдруг взошло солнце…
Я вижу героя картины со спины. Строгое пальто, котелок, неизменный магриттовский силуэт. Небо с плывущими мирными облаками. И занавес. Все, больше ничего на картине нет. Небо и занавес делят картину пополам, а человеческий силуэт в черном проявляется на небесной половине картины, тот же силуэт отображается и на занавесе, но он словно вырезан на ткани и через него видно небо с теми же мирно плывущими облаками.
Что это вообще означает? Где логика? В чем смысл?
Абсолютно пораженный магнетизмом этого художника, я проходил из зала в зал почти три часа. Рассматривая его картины, я чувствовал, как в душе моей поднимается какой-то огромный пласт забытых понятий: абсурд, парадоксальность, интеллектуальная провокация. Я буквально ощущал во рту это послевкусие противоречивости, обманчивости и в то же время очевидной простоты: истинными признаками гениальности художника.
Много позже я понял суть этого произведения, быть может, интерпретируя его с моей пролетарской точки зрения: каким будет силуэт человека, то есть его отображение в мире, зависит от фона. Он либо сольется с фоном, либо проявиться на нем контрастом. Именно контрастность злого-доброго, светлого-темного, естественного-искусственного делаем мир живым и понятным, будь все одинаково хорошим или одинаково плохим, мы бы и не почувствовали того, что живем.
***
Одиночество – чувство неоднозначное. Сначала он нуждался в нем. Одному ему было легче организовать свою жизнь по-новому, легче определить цели и установить порядок действий. Потом пробел в социальном одиночестве отчасти заполнил Балу. С головой уйдя в предмет осознанных сновидений, он сначала просто тусовался на специальных форумах, выискивая новые методики. Но со временем, проведя пару онлайн-лекций, делясь своим опытом, незаметно для себя втянулся, став истинным гуру для новичков. Создав свой канал, он сравнительно быстро набрал подписчиков и обрел источник, пусть небольшого, но постоянного дохода. Это стало его тюрьмой, он сам отделил себя от остального мира, уходя все дальше вглубь ирреальности.
С каждым годом одиночество окутывало его все больше, оно стало тяготить. Чаще стали приходить мысли об утраченной семье и возможном счастье. Казалось, он уже созрел для чего-то нового в своей жизни. Наверное, поэтому, проглядывая сводку новостей, взгляд его зацепился за небольшую заметку, которая вдруг разожгла в нем дикий интерес.
Бенджамин был приемным ребенком, родители никогда от него этого не скрывали. Он знал, что его настоящие родители и брат-близнец погибли в автомобильной аварии. Он был усыновлен друзьями погибших родителей. А тут вдруг рассказ о том, как одна англичанка с помощью программы распознавания лиц нашла своего близнеца в Италии. Девушки встретились, и итальянская мама была потрясена, настолько девушки были похожи, буквально одно лицо. Она даже обратилась в клинику, где рожала, за объяснениями. Но руководство отвергло все обвинения, предложив, однако, оплатить тест на ДНК обеих девушек. Результат напугал всех: девушки не являлись сестрами, да и вообще у них не обнаружено никакого родства, но похожесть обеих друг на друга шокировала даже собственных мам девчонок. Так была создана платформа Twinstranger.com. Отныне каждый желающий мог попытаться найти себе близнеца в любом уголке земного шара: загрузи свою фотографию и жди.
Бенджамин так и сделал. Он не надеялся найти брата, никогда даже не думал об этом, но попытать счастья найти кого-то, кто мог бы им стать, – стоило…
***
Счастливцы те, кто о темной стороне жизни знают только теоретически, никогда с ней не сталкиваясь воочию. Нет, конечно, каждый знает, что такое хорошо и что такое плохо, ориентируясь при этом на критерии общественного устройства того государства, в котором выросли, религиозными ограничениями и свободами или внутренними границами моральных принципов.
Но такие познания не глубоки и не личностны, а потому не потрясают до самого естества. Людям свойственно рассуждать о «темной стороне» своего эго: «Я сам себя не знаю, обстоятельства могут сложиться так, что я смогу и убить». При этом подразумеваются какие-то «плохие» обстоятельства, при которых возникает угроза собственной жизни или кого-то из членов семьи. Такие мысли преподносятся публике как глубокое умозаключение, на самом же деле все очень просто: каждый знает, что он в абсолютно равной доле может стать праведником или безбожным злодеем. Но быть злодеем – противоречит основополагающим законам бытия, и человек держит себя в узде, разрешая себе выпустить Темное наружу только при «плохих», оправдывающих его обстоятельствах. Это так сказать зло во имя спасения, во благо.
И пока человек играет в такие игры со своим подсознанием – он счастливчик, потому что не видел Зла истинного, подлинного, безжалостного и всесильного, которое приходит, потому что ему захотелось прийти…