Непонятно. И очень сильно меня смущала обертка‑бандероль. Такой лентой перевязывают деньги в банках. Если ею перевязывались советские деньги – рубли например, они вполне по размеру подходят, тогда по‑прежнему все неясно. А если в ней были доллары? В банковской‑то обертке?… Тем более что на ней написано фиолетовыми чернилами: «500 по одн. Снято 100. К выд. – 400», а долларов у старика нашли именно четыреста…
Я встал из‑за стола и похвалил себя за правильно прожитое утро. Потом взглянул в окно – тепло на улица совсем было, перекинул через руку плащ и отправился на Петровку.
А еще через час мы шли по Страстному бульвару во Внешторгбанк, и я объяснял Сашке сложившуюся ситуацию:
– Здесь возможны три варианта: деньги официально получил Сытников, и это дает нам очень много, но вариант почти невероятен. Второе: кассир опознает свою обертку‑бандероль и вспомнит, кому она ее выдавала. Этот вариант вероятнее, хотя информация наша будет беднее. Третье: в банке не смогут ничего вспомнить об этой операции, и, к сожалению, данный вариант ближе всего. Но отработать этот канал мы обязаны…
– А что еще осталось от Сытникова? – спросил Сашка.
– Какая‑то бриллиантовая брошка. Да и она уже ушла в госфонды. Иди ищи ее теперь.
Сашка подобрал с земли тополиную ветку, потер смолистые клейкие почки между пальцами:
– Как выглядела брошка? Ее видел кто‑нибудь у старика? Описание ее в протоколе имеется?
– Не знаю. В протоколе написано – брошь бриллиантовая женская. И все.
– Неправильно это, – серьезно сказал Сашка. – Я бы, например, охотно посмотрел на нее.
Я пожал плечами:
– Теперь уже поздно говорить об этом.
– Трудно сказать, – неопределенно пробормотал Сашка.
Четыреста долларов однодолларовыми купюрами получил во Внешторгбанке 28 февраля сего года Аристарх Сытников. Это было довольно невероятно, но факт: контролер‑оператор показала нам журнал. «Получил – Сытников, 1896 г. р., паспорт – серия, номер, проживает – Зареченск, ул. Прибрежная, д. 7, кв. 12. Деньги переведены на основании платежного поручения из Инюрколлегии, приходный ордер…» – в общем, все честь по чести. Вот это да! Мы этого никак не ожидали.
– Что будем делать, Стас? – спросил, очарованно глядя в журнал, Сашка.
– Я думаю, махнем в Инюрколлегию? А?
– Стас, у меня есть маленькая идейка индивидуального пользования. Что если я сегодня займусь ее реализацией, а ты в Инюрколлегию двинешь сам? Нам ведь там вдвоем все равно делать нечего…
– Понятно. Привет.
В Инюрколлегии я договорился, что там снимут для передачи нам копии со всего наследственного дела Аристарха Сытникова – каждый документ был настолько интересен, что подлежит приобщению к делу. Поэтому Шарапову я все объяснил на словах, изредка заглядывая в записную книжку, где отметил наиболее удивившие меня моменты:
– Наследство было завещано Сытникову баронессой Анной‑Лизой Густавой фон Дитц, вдовой генерала фон Дитца, урожденной Шмальбах, гражданкой Соединенных Штатов Америки, бывшей подданной Российской империи. Баронесса скончалась в ноябре прошлого года в городе Теннеси‑Порт, штат Индиана, графство Окридж…
Фирма Уитуотерсгалл Бразерс.
Соединенные Штаты Америки.
Индиана, графство Окридж. Теннеси‑Порт.
Дело: трестфонд баронессы фон Дитц.
Уважаемые господа, благодарим за Ваше письмо от 20 сентября с. г., содержание которого принимаем к сведению.
Сообщаем, что смерть баронессы Анны‑Лизы Густавы фон Дитц, урожденной Шмальбах, вдовы генерала барона фон Дитца, гражданки Соединенных Штатов, бывшей подданной Российской империи, согласно решению окружного суда считается имевшей место.