Оля все же заплакала в трубку. Надо найти близость. Если не свою, так Жаннину.
«Жанна этого достойна!», – сказала твердо оперуполномоченная Смирнова себе про себя.
– Послушай, есть у него кто-то или нет, надо бороться за свое счастье, подруга. Витек того стоит! Он хороший мужик!
– А что я могу.., – прохныкала молодая женщина, уже представляя себя разведенной с двумя сыновьями на руках и разбитым сердцем в груди. Жанна очень любила Витю, и готова была на все, чтоб сохранить семью. Даже простить измену. Но откуда взять силы? Только от одной мысли, что вместо нее рядом с ним греется какая-то другая, сразу же леденели пальцы и сердце, наливаясь стальной ненавистью и отчаянием.
– Во-первых, надо поговорить с подозреваемым… то есть со свидетелем… Ой! – ойкнула Оля, зарапортовавшись. – Надо поговорить с Витьком, короче. Да, прям так и делаешь: приходишь вся такая серьезная, собранная, губы бантиком, брови домиком, так мол и так, наши отношения слегка охладились, давай попробуем сделать апгрейд…
– Че? – теперь Жанночка записывала за Олей в свой блокнот.
– Ну перезагрузку давай попробуем сделать…
Жанночка нахмурилась, Витек не поймет такой разговор.
– Тогда такое начало: давай начнем сначала… – исправилась Оля. – Я тебя люблю, ты меня любишь, у нас такая семья замечательная, давай внесем нотку свежести в отношения, вспомним юность. Вспомним, как мы любили.
Жанна кивала в трубку и плакала.
– Да-да, именно так, – отзывалось женское сердце, почуявшее беду, но не знающее, откуда ветер дует.
– Давай…
– Только соберись, женщина! – скомандовала Ольга. – Во-первых, новое крутое белье. Лучше черное! Оно больше возбуждает. Я читала в журнале мод… на досуге… случайно. Во-вторых, сразу план действий ему в лоб, как неизбежный приговор о счастье. А. Б. В. Г. Чтоб он пискнуть не успел!
Жанночка надула губы домиком и сделала брови бантиком, понимая, что сейчас еще больше разрыдается. Какой план? Какие Б и Г? Единственный план, который лез в голову, – это провалиться сквозь землю и сломать себе шею, и чтоб обязательно на глазах у Вити, которому обязательно должно стать невыносимо стыдно за свое переохлаждение к жене, приведшее к такой печали… И чтоб он мучился и заботился о ней до конца жизни, пусть даже из чувства вины занимаясь любовью регулярно. Вот какой единственный безумный план крутился в несчастной голове расстроенной Жанны.
– План есть, – успокаивала правоохранительная подруга, более рационально настроенная на цель. – Не боись! Что бы сделала я, если б со мною такое приключилось? – Оля почесала висок. – Я б глаз не спускала больше с него, так сказать, не отлучала от тела… Сама б навязалась, в конце концов.
– Да я навязывалась! – хлюпала красным носом Жанна. – А он: мол, любимая, давай завтра. А завтра: дорогая, ну давай завтра. И каждый раз какие-то причины…
– Понятно. Значит, психологией здесь не обойдешься. Тогда я б пошла медицинским путем. Спроси совета у специалистов. Как каких? Ты – кадры или где?! У тебя все медики под запись.
– К своим не пойду. Засмеют, ты что?! – просохли слезы Жанночки, решившей, что уж лучше год без секса, но только не чтоб весь департамент судачил о ее семейно-половой жизни.
– Ну хорошо! – согласилась подруга, хорошенько подумав и прикинув, что она б и три года без секса провела, лишь бы в органах не судачили о ее половой жизни. – Спроси у своих контакты других проверенных профессионалов, вроде как спрашиваешь для своих знакомых.