– Не опоздайте, дедушка! – зачем-то повторил Вольф и вышел из купе. Следом за ним вышла и Александра взяв того под руку .– Ну, куда идем? И чего берем? – спросила Вольфа попутчица.
«Ах! Бес в ребро. Да и седина в бороду!» – подумал Кулебяка, а вслух сказал: – Какие напитки будем пить? Виски? Коньяк? Или винцо?
– Берите все! Кафтановы гуляют? Конфет на закусь не забудьте. Хорошо?
– Хорошо, прекрасная моя леди! Возьму все, что скажете! Да?
– Да! – ответила ему Александра и улыбнулась, поймав себя на мысли, что она уже знает, что ей делать.
Вольф Гаврилович порылся по карманам, достал оттуда пачку денег, и сняв пиджак, попросил девушку: – Вы не подержите мой лапсердак. Что-то жарковато. А идем мы в супермаркет. Через дорогу. Там все и возьмем. Хорошо?
– Хорошо! Я подержу, коль вам жарко. Кстати, зовут меня Александра. Да! Вы из карманов все достали? Неугомонный вы мой! Чтобы нас в магазине… То есть не нас, а меня в магазине не арестовали?
– Не беспокойтесь Александра! Достал все!
На приобретение продуктов высокого градуса ушло минут десять. И пока Вольф ползал среди пойла, Александра выбирала конфеты. Взяв три упаковки трюфелей и три шоколадки «Аленка», пошла к кассе, сунув последние в карман пиджака.
– А вот и я! – раздался голос Гаврилыча, и перед кассой обрисовался ее косоглазый попутчик. – Выбрали чего?
– Выбрала! Конфеты и шоколад. Я сама рассчитаюсь за них. А вы? О сколько набрали! – проговорила девчонка отдала Вольфу его пиджак. – Возьмите его. А то как-то неправильно. Не вы мои вещи носите, а я – ваши.
– Ну мы же друзья! – ответил Кулебяка. – Ведь так?
– Так! Так! Быстрей! Поезд через десять минут уходит. Догоните! – сказала ему Александра и, расплатившись с кассиром, пошла к выходу.
– Хорошо! Так! Два виски. Три коньяка. Бумага туалетная. Сухарики. Салфетки. Пиво. Еще туалетная бумага. Еще виски. И… – зачастил ее спутник выкладывая товар у кассы.
– Четыре… Нет, пять… тысяч.
– Вот! – выложил деньги Вольф, получил сдачу, засунул покупки в пакет и двинулся к магнитному детектору. А попытавшись пройти мимо него… зазвенел.
– Гражданин! Товарищ! Покупатель! Вы что-то не оплатили! – попыталась высказать ему продавщица, на что получила исчерпывающий ответ:
– Да пошла ты! Я все оплатил! Вы настройте свои ворота как надо!
– и Вольф опять попытался проникнуть на волю, но на пути его уже стоял охранник в черной форме с дубиной в руках и нагло улыбался.
– Эй ты! Иди-ка быстрей! Смотри у меня!
Чего смотреть, Вольф Гаврилыч не понял. Но понял точно одно, что его не выпустят, пока он не кончит звенеть. А до поезда оставалось уже совсем чуть-чуть. Оставалось одно. Оставить сумку с выпивкой и бежать. Пусть они там сами разбираются, что звенит. Опаздывать ну никак нельзя. Паша повесит.
И Гаврилыч кинул сумку к кассе.
– Заберите! Я пошел! Жулики! – но сирена зазвенела опять. А охранник, уже ничего не говоря, опустил дубину на Вольфа.
– Ой! Больно! – выгнулся от удара Кулебяка и, рванув к выходу, уперся телом во второго охранника, вставшего на его пути.
– На! Вор! – выдохнул секьюрити и двинул в челюсть ничего не понимающего Гаврилыча.
– Ой! За что?
– Выворачивай карманы, сволочь! Посмотрим, что у тебя там звенит!– улыбнулся страж, и не дожидаясь исполнения приказа, сдернул с плеч Вольфа пиджак. Порылся в карманах и на свет появилась пачка купюр и три шоколадки. – О-о-о-о как! А говорил!!!
– Шоколад не мой! Я не знаю! Александра-а-а-а-а! Скажи-и-и-и-и и-и-и-и-и-м-м-м-м-м-м! Это не мо-о-о-о-о-о-й!!!
Шоколад лег на стол у кассы. Деньги легли в карман охранника. Вольф Гаврилович лег на пол. Спокойный и безмолвный.
– Вызывай милицию, Дильшот! И… скорую, наверное! Скажи упал… вор! Чего украл? Шоколад! Виски! Коньяк! И бумагу туалетную! Денег у него не было. Понял?
– Понял, Расим! – кивнул секъюрити и пошел к телефону. Александра же глянула на часы и побежала к поезду, где ее высматривал взволнованный Эдвард.
Подбежав к двери вагона она улыбнулась и отдышавшись произнесла: – Минус один! Прекрасно!
– Минус один? —Эдвард бросил недоумевающий взгляд на подругу.
– Да! Минус один! Сосед не придет. Споткнулся. Травма.
А поезд свистнул, и вагоны медленно пошли вперед. К дальней цели путешествия. Везя в своем нутре группу людей, стремившихся как-нибудь разбогатеть. За исключением одного любителя виски, женщин… и шоколада. Нет. Шоколад он, наверное, и не любил. Или перестал любить.
– Скажите, пожалуйста, Леля! – заведующая банком посмотрела на свою сослуживицу и, увидев, что та ее слушает, задала свой вопрос: – Вот вы думаете по поводу нашего переезда в другое здание? Ведь нам так здесь хорошо и удобно. А как там на новом месте? Да и штат расширять надо. Вы не подумали, кого можно взять на должность кассира?
– Да! Я подумала. Должна девочка одна подойти. Лушеньки дочка. Она, правда, не заканчивала никаких учебных заведений. Да и ладно! Читать и писать она умеет. Лицо смазливое. Что и надо. Чтоб завлечь клиентов, – отрапортовала ей заместительница, которую она назвала Леля. – Да и за нашим алкоголиком, Федяем, присмотрит. Ведь так?
– Так! Так! Слушай! А чего там за письмо старинное? Ну которое мы из архива достали? Яковлеву какому-то? Не смотрела поподробней?
– Да вместе же смотрели! Написано: «вручить Яковлеву». А какому… Не написано. Любому, видимо. Вон у меня племянник Яковлев. Ему, может, отдать. Давай вообще вскроем его и увидим, какие каракули там выведены. И все! – отозвалась со своим предложением Леля. – Ну где оно?
– Порывшись среди бумаг, она вытащила на белый свет темное от старости письмо. – Вот! Давай я его вскрою!
– Вскрывай! – подначила товарку Ляля и остановилась в ожидании. Но до конца дело довести не удалось. Дверь открылась и на пороге появилась молоденькая девчонка в кожаной куртке, с рюкзаком на спине и в ботинках какие носят юные скинхеды.
– Здравствуйте! – вымолвила она и встала на кучу бумаг, под которыми скрывался пьяный Федяй. – Я туда попала? Я от Луши! Я Люся Мотор! Мне сказали найти Лялю! И она все мне озвучит! Чего молчите, кошёлки? Не врубаетесь в тему?
– Простите! А вы точно к нам? – заведующая банком застыла в ступоре от увиденного «чуда». – Нам нужен кассир!
– Ну да! К вам! А что у вас здесь? Маман сказала – шаверму печете. Попутала что-то, видно, – девчонка прыгнула на куче, и из-под ног раздался стон Федяя. – А там че за кекс? Не раздавила я его?
– Наверное, еще нет! – проговорила в ответ Ляля и, подойдя к девчонке, добавила: – У нас банк. Вы, наверное… Вас, наверное, неправильно проинформировали. Шаверму мы не печем. Ее пекут дальше. Нам нужен кассир. Но… Вы не к нам.
– Ну не к вам так не к вам. До свидания! – выкрикнула девчонка, вновь подпрыгнула на Федяе и быстро пошла к выходу. – Но пассаран!!! – выкрикнула на прощание она и скрылась из глаз.
– Ушла! – устало проговорила заведующая банком. – Ушла! И письмо ушло! Вместе с ней!
– Как письмо ушло? – подружка Леля даже окаменела от услышанного.
– Да так! Оно же здесь лежало? На столе? Где девочка стояла. На Федяе. Так вот его нет. Оно ушло вместе с ней!
– Так давай догоним ее! А вдруг там что-то важное! А вдруг…
– Да брось ты, Леля! Что может быть написано важного в старом листе бумаги. Она выкинет его сейчас же, – успокоила свою сотрудницу директор. – Что, мы еще этих Яковлевых искать станем? Ну скажи?
– Да нет! Не будем! Да и забудем о нем. Впереди более важные дела. Переезд. Новое здание! Новые клиенты! Новые деньги, – закончила монолог Леля и нежно пнула кучу бумаг со скрывавшимся под ними пьяным Федяем. Тот крякнул. И громко захрапел.
***
Разговор длился недолго, часа три всего лишь. Из которых два с половиной – мисс Клара провела в забытье. Видимо, возраст и старые воспоминания действовали негативно на нервную систему хозяйки, поэтому она долго не могла найтись для беседы. Но когда она пришла в себя, то уже ничто не могло ее отвлечь от гостей. Ни каркающий попугай в деревянной клетке. Ни плачущий в голос молодой афроамериканец на кухне. Не лакей, зло бивший тараканов на стенке мухобойкой, с придыханием и матом.