Дужд за њима Турке напуштио
по свој Боки и свему Приморју –
похваташе мало и велико;
што л' у ропство водити не хћеше,
исјекоше мало и големо,
пак отале сабље окренуше,
с допуштењем дужда од Млетаках,
тер се Турци отле помакоше
преко равне земље Арбаније
и узеше дужду пријатељу
сву Морију међу море слано [100, V, с.58].
В черногорском народном сознании «вину» венецианцев усугубляет исторически свойственная им подлость по отношению к православным славянам: согласно давней эпической традиции, отношения с венецианцами и другими католиками всегда оборачивались для сербских героев печальным исходом, о чем повествуется в ряде эпических песен («Женитьба Душана», «Женитьба Максима Црноевича», «Милош у латинян» и др.), из которых напрашивается простой вывод: «Латини су старе варалице» [44, с.13].
Несмотря на очередное наступление турецкой армии, последовавшее после венецианского предательства, черногорцы смогли собрать силы и отразить удар неприятеля в битве возле села Трнине, о чем говорится в песне «Нападение на село Трнине» (Удар на село Трњине), где также есть упоминания разрушительного похода визиря Нуман-паши Чуприлича:
Мож ли знати, јеси л' запазио,
кад пролази Ћупрелић везире
и похара тврду Гору Црну,
црногорске посјече главаре
на састанак и на вјеру тврду
на Ситницу под Ораховицу?
Не остаде ништа до камена
и крвава села на Трњине
од велике војске Ћупрелића. … [100, V, с.71].
Венецианско-турецкий союз против черногорцев в кампании 1717 года – не единственный в истории пример неприятельской взаимопомощи: через 50 лет со времен похода Чуприлич-визиря, Венецианская Республика опять предала своих славянских соседей, закрыв границы и таким образом оставив их без возможности пополнения запасов оружия и амуниции. А причиной очередного сплочения врагов стало появление в Черногории самозванца, представившегося российским убиенным императором Петром III, а вошедшего в историю под именем Степана Малого. Как же мог самозванец стать причиной военного наступления на Черногорию? Ответ на данный вопрос кроется в любви черногорцев к России и ко всему русскому. Владыка Василий Петрович Негош (1709-1766) «частыми рассказами о России и о своих поездках туда создал своеобразный культ этой страны, чем значительно поспособствовал тому, что в Черногории в XVIII в. посредством широкой народной молвы сложились предания о России, и у народа выработалась безграничная и непоколебимая вера в Россию, которая в Черногории была больше, чем в каком-либо другом регионе… Насколько русский культ в то время пленил Черногорию, лучше всего видно из полукомической авантюры афериста Степана Малого Райчевича» [139, с.497-498].
Правление в Черногории самозванца Степана Малого подробно описана Симой Милутиновичем в его «Истории Черногории», где автор наряду с историческим комментарием приводит эпическую песню, впоследствии включенную Негошем в сборник «Зеркало сербское». По мнению исследователя Н. Банашевича, авторство данной песни принадлежит Петру Цетиньскому.
Следует отметить, что Негош, включая данную эпическую песню в свой сборник, значительно ее дополнил: у Симы Милутиновича – 128 стихов, а у Негоша – 358 стихов, что, в свою очередь, свидетельствует об особом интересе поэта к данному эпизоду истории.
В сборнике Негоша песня носит название «Шчепан Малый», тогда как Милутинович в своем сборнике «Пҍваннiя церногорска и херцеговачка» поместил ее под заголовком Богованҍ[88, с. 78], а в «Истории Черногории» ее название вовсе не указано: только из комментария читателю становится понятно, о каком самозванце идет речь. Негош же специально добавляет строку, в которой упоминает имя самозванца, подчеркивая тем его особую роль в истории своей страны:
Милутиновић:
Што се эдан чоек огласио
Под именом Цара Руссинскога
Међу наше земле и државе,
У каменну ломну гору Церну;
За нега е народ прионуо,
Ка’но деца за своега Оца
[87, с.96]
Његош:
што се један човјек огласио
под именом цара русискога
међу наше земље и државе,
у проклету ломну Гору Црну.
Шћепан Мали зове се именом;
за њега је народ прионуо,
како ђеца за својега оца.
[100, V, с.160]
И хотя в текстах обоих произведений самозванец не действует, и нет в них больше русских мотивов, тема России здесь представлена косвенно – черногорцы сражаются за православную веру, которая и роднит их с восточнославянским народом:
Удри сваки за вјеру ришћанску,
Примечания
1
Далее в тексте, наряду с полным именем владыки – Петр I Петрович Негош , будут употребляться сокращенное «Петр I», «Петр I Негош» и святцевое «Петр Цетиньский».
2
Далее в тексте кроме полного имени Петра II Петровича Негоша будут использоваться сокращенные «Петр II», «Петр II Негош», «П.П. Негош» или «Негош», а также его имя до принятия монашеского пострига – Раде.