В достаточно короткое время дама сумела расположить к себе председателя, и он, помимо прочего, поручил Юлии курировать работу жилищной комиссии горисполкома. Именно там решались самые актуальные для горожан вопросы – получение квартир из государственного фонда.
Располагая списками очередников и готовя рабочие документы на очередные заседания комиссии, авантюристка очень скоро поняла, что это отличная возможность заводить «нужные» связи и повышать свой рейтинг, что и сделала.
С мнением юриста при распределении жилья стали считаться не только в горисполкоме, но и в других властных структурах, в том числе горкоме, милиции, прокуратуре и суде. Появились и нужные связи. Причем на самом верху.
Ну, и как следствие, улучшилось материальное благосостояние:появилась возможность покупать дефициты, получать дорогие подарки, а также различного рода услуги.
Как говорят, «аппетит приходит во время еды». Так случилось и с Юлией.
Она стала получать «мзду» от благодарных очередников. Сначала понемногу и с опаской. А затем, больше, с элементами вымогательства. Причем у четко определенного круга – начальственных работников торговли, медицины и промышленных предприятий.
Ко времени моего повествования в этой среде знали, что, располагая благосклонностью исполкомовского юриста, реально можно улучшить свои жилищные условия.
Знали об этом и в городских правоохранительных структурах, но помалкивали – Юлия пользовалась благосклонностью одного из их руководителей.
Но все хорошее когда-нибудь, да кончается. Вскоре он попал в какую-то «историю» и перевелся в область, а у Юлии начались крупные неприятности.
Она попала в милицейскую разработку и при получении очередной взятки была задержана «с поличным».
С моей санкции на квартире Юлии безотлагательно произвели обыск и даже видавшие виды оперативники, были немало удивлены.
Никаких крупных денежных сумм, как ожидалось, они не нашли. Но обнаружили целый архив компромата в отношении «отцов города». Причем не досужие рассуждения, а первичные документы и их копии, различного рода ведомости, акты и справки. А еще удостоверения инспектора комитета народного контроля и СЭС, чистые бланки, угловые штампы и печати различных городских учреждений. Но, самое главное, служебный «Маузер» и удостоверение личности бывшего прокурора города .
Ничтоже сумятившись, все по умному запротоколировали и рванули на доклад к начальнику милиции полковнику Дьяченко.
А от него, с обнаруженным оружием и удостоверением, ко мне, как к непосредственному куратору. Я тоже был ошарашен этими находками и, захватив их с собой, ушел на доклад к прокурору (тот был недавно к нам назначен).
Затем, по его указанию, допросил задержанную оперативниками Юлию.
Держалась та достойно – никаких слез и истерик, а в ответ избрала наступательную тактику: все обнаруженное в квартире – милицейская провокация.
В свое время, мол, отказалась помочь в получении жилья одному из ее начальников. Пистолет же и удостоверение у нее как-то забыл наезжавший в гости и находившийся «под шафе», бывший городской прокурор. И ничего криминального тут нет.
Тем не менее, после допроса, я Юлию арестовал и ее поместили в камеру ИВС.
Следствие по делу провели тщательно и всесторонне. Причем установили еще один немаловажный факт: диплом об окончании юридического факультета Ростовского университета у обвиняемой оказался «липовый». Она была отчислена со второго курса ВУЗа за какую-то аферу.
По совокупности совершенных преступлений – взяток, злоупотребления служебным положением и мошенничества, авантюристку осудили на пять лет лишения свободы. Материалы об обнаружении у нее «компромата», оружия и удостоверения, в деле, естественно, отсутствовали.
Их вернули по ведомственной принадлежности.
Причем в горисполкоме по этому поводу произошли некоторые кадровые изменения, а к нам в "контору" примчался гость из области. Тот самый бывший прокурор, чьи властные атрибуты нашли у мошенницы.
Теперь он работал начальником областного управления юстиции, являлся депутатом областного Совета и, естественно, не желал огласки той старой истории.
Удостоверение полковнику вернули, а «маузер» оставили для служебных нужд.
Прошло несколько лет. Я продолжил службу прокурором в соседнем городе.
И как-то на прием по хозяйственному уголовному делу, касающемуся филиала крупного предприятия Донецкой области (тот располагался в нашем городе) ко мне записался маститый адвокат оттуда.
А с ним была… Юлия. Еще более расцветшая и похорошевшая.
Как оказалось, в «местах не столь отдаленных» она была недолго-половину срока. И трудилась не на производстве, а секретарем у начальника колонии.
С его помощью восстановилась в университете, где получила диплом, теперь уже настоящий. И работала начальником юридического отдела в названном выше предприятии.
Пообщались мы тогда плотно – дончане настаивали на прекращении дела, я возражал. Кстати, впоследствии эта пара, дойдя до прокуратуры Союза ССР, его успешно развалила, а автор этих строк едва не получил выговор.
Самое же интересное то, что второе имя Юлии, а точнее псевдоним, было "Юдифь". И являлась она агентом органов госбезопасности.
На пленэре
Окончив рабочий день, я с кожаной папкой в руке следую через парк домой, с чувством выполненного долга. На дворе стоит июль, по дорожкам носится детвора, на скамейках, тут и там, отдыхают ветераны.
Затем парк заканчивается, я миную школу, и по тротуару, вдоль засаженной липами улицами, выхожу к своему дому.
У подъезда, где моя квартира, стоит милицейский «Уаз». Называемый у нас «канарейкой».
Когда подхожу ближе, из него выходит молодой сержант.
– Так что в Нижнем, на Донце всплыл утопленник, – сообщает он. Я за вами.
– Хорошо, – вздыхаю я. – Щас едем.
Эту неделю я дежурю по прокуратуре и выезжаю на все, с признаками криминала, трупы.
Поднявшись в квартиру, сообщаю жене, что задержусь, та понимающе кивает.
Сначала она ждала меня из автономок в Заполярье, теперь ждет со всякого рода происшествий. Что поделаешь.
После этого я спускаюсь вниз, сажусь рядом с водителем в «канарейку», и мы следуем в горотдел милиции. Он ниже моего дома по главной улице, в типовой постройки кирпичном здании.
Там состав пополняется начальником угро Толей Пролыгиным, опером Лешей Дюсовым и экспертом – криминалистом.
Мы не здороваемся, поскольку сегодня уже встречались. Утром выезжали на висельника.
– Ну что, вперед и с песнями? – говорит Толя, захлопнув дверцу.
– Типа того, – отвечаю я, после чего сержант врубает передачу.
«Уаз» разворачивается на стоянке, мы катим по проспекту назад, а затем на перекрестке у автовокзала сворачиваем на трасу Первомайск – Горское, в сторону Северского Донца.
– Так что там за утопленник? – оборачиваюсь я назад. И где – конкретно?
– Цуприк сообщил, что мужик, – говорит Толя. – Сразу за селом, на одном из диких пляжей.
Старший лейтенант Цуприк участковый инспектор, обслуживающий Нижнее и примыкающий к нему поселок Светличное, в котором насосная станция, обслуживающая водой половину Донбасса.
Село крупное, основано еще при Екатерине II как форпост, первыми его жителями были сербы.
Город между тем остается позади, впереди черный гудрон трассы, окаймленной зелеными посадками. За которыми, до горизонта, поля цветущих подсолнухов и уже наливающейся колосом пшеницы. Над ними, в еще светлом небе, парит ястреб.
Спустя полчаса мы подъезжаем к селу, виднеющемуся в долине. Оно утопает в садах, с высокими осокорями на окраине.
На взгорке нас встречает участковый, на служебном, с коляской «Ирбите».