И – призревает.
* * *
Когда я не в себе, а в тебе,
Когда я зарываюсь, как зверь,
В кромешный, душный сад, не в себе
И ты, и ты в засаде, и знай —
Теперь, возненавидя всю кровь,
Всю кривь земли, зарытой во мрак,
Меня, себя, и все, что внутри,
Ты только распрямляешь мой свет
И оголяешь чистый свой ток,
Ты бьешь им из артерий, смотри —
Горят твои засады! Смотри —
Просквожены до жилки!..
Теперь
Мы только свет, в нас кончился зверь,
Сгорел, извылся, свился в золе!..
Мы возвратились в сад золотой.
Мы вышли из себя на земле.
* * *
Зеленые глаза. Неспелые. Крыжовенные.
* * *
…когда ты набухаешь мной,
Я прозираю мир иной,
Где бьется, и воет, и корчится лира
В безумной, шершавой жемчужине мира…
* * *
Милая дамская беседа:
– На безлюбье и раком станешь…
– И-и! Еще и свистнешь!
* * *
Девица и черт
А черт голенаст выгибаться горазд —
Он в окошечке выгибается, красной девице улыбается:
Что ты ходишь тут? Сама белая,
Сама белая, икры полные,
Икры полные, бедра плавные…
Что ты кружишь здесь, душечка, рядышком?
Не ходи ты кругом, а ходи ко мне в дом,
На родителев дом не оглядывайся.
Я и стар, а горазд!.. заглянула б хоть раз…
А заглянешь разок – не спечалуешься!
* * *
С милой рай и в раю
* * *
Из песенок «Весеннее и Осеннее»:
***
Снова сучки.
Снова случки.
Любят сучки
Штучки,
Дрючки…
* * *
Отдалась за манто. И мех, и грех… Хорошо!
* * *
Секрет унылых физиогномий. На пляже.
Ходят тетьки.
У тетек – титьки.
Смотрят дядьки.
А дядькам – дудки!
Вот потому и кривятся будки.
* * *
Тюльпан иссяк, развернулся, и всем стали видны его худые, жалкие ребра…
Конфуз бытия.
* * *
Гордыня демона
Все говорят ему – однако,
Тебе семейственность нужна!
А он не любит узы брака
И нипочем ему жена.
* * *
Медленно повернулись трагические коровьи глаза тяжело беременной девушки…
* * *
Ровесники, ровесницы…
Уже не потянешь любую подряд
В театр, подворотню, кусты…
Про девушек наших уже говорят:
– Со следами былой красоты!..
* * *
Вежливый крик неудовлетворенности…
* * *
Шах Мазоха, большой сладострастник,
Рассуждал: если боль, это праздник —
Чем больнее, тем слаще.
Да-да.
А чем хуже, тем лучше.
Поскольку
В боль миров просочит свою больку
Несравненная польза
Вреда.
* * *
Целуясь, завел руки за плечи. Взгляд упал на ручные часы. Стало скучно. Да, не наблюдают…
* * *
ГиперПсой
О, панспермия!..
С Юры, с Перми
Протягновен вагине я!
Моя любовь не струйка спермы,
Не утомленная струя…
Всей планетарной биофермы
Нежнейший взрыв —
Любовь моя!
* * *
…и опять поиски себя увенчались обретением дамы… (Из романа «Тихий Дон Жуан»).
* * *
Все свежее очень здорово:
Простата, лучок, авокадо…
Желудочный сок
Прокурора,
И розовый сон
Адвоката…
* * *
– Отбили девушку…
– Плохо прибил!..
* * *
Крупная стерва
Снова ласковый. дождь, и неласковый муж.
А любовник хорош. Тих и ласков к тому ж.
Был бы ласковый муж и неласковый дождь…
Впрочем, все это чушь. Да к тому же и ложь.
Меж сияющих луж на свиданье плывешь…
А неласковый муж пьет и прячет свой нож
От готового выпрыгнуть нерва, —
Далеко-далеко,
Глубоко-глубоко…
Да к тому ж и зарезать тебя нелегко,
Уж такая ты крупная стерва.
* * *
А жена – родственница?
* * *
Расстояние
(ненаучное дополнение к частной теории относительности)
От каблука мадамова
До яблока адамова
Всего один шажок.
Возьмет за горло сученька —
Горяченька, подлюченька,
Улыбкой подкаблучника
Разлыбишься, дружок.
* * *
Тоже мне, женщины, – ни одной порядочной ноги!..» (из рассказа «Суччая правда»)
* * *
– Та-ак, ну и чего еще не достает в секс-индустрии?..
– Х… с разделяющимися боеголовками!
– Та-ак, на войне как на войне?..
* * *
Электрический романс
Пышной радугой, негой пшеничной степи
Он всплывает так мягко на ласковый ток,
А загривок затронь – искр и молний снопы!
Электрический кот.
Он ныряет в неон, он лудит провода,
Он купает в луне золотые усы.
Зелен глаз его. Место свободно? О да!
Кот сияет в такси.
Он в корзинке везет электрический грог
Балеринке ночной. У нее в позвонках
Переменный играет испуг, и зверек
В постоянных гуляет зрачках.
И юля, и пылая, с порога она
Запоет – так-так-так,
мой божественный кат,
Отвратительный кот, черномор, сатана!
Вырубайся скорей, энергичный мой гад,
Дуремар черномордый, – скорее ныряй!
Я балдею (мур-мур), ненавижу, скорей,
Я тащусь,
Электрический Кот!
* * *
Мальчиковая девочка
* * *
Внук молодого поэта…
* * *
Щелкнул электрический курок.
Лампочкой выстрелил свет.
– Милый, продрог?
Нет.
Просто вздрогнул…
– Согреть?
– Нет…
То есть – да.
Просто люблю гореть
И на свету, и всегда.
* * *
«Спид все видит». Или – не все?
* * *
Беложопка и семь гомиков,
И один гнилой диез,
Семь бемолей, семь биномиков
Собирались на конгресс…
* * *
Утро сумевшего…
* * *
Как на тебя закричу, закричу!
Как на меня поглядишь, поглядишь…
Стыдно мне станет. И я замолчу.
Сдамся, конечно. А ты – победишь.
Но я тебя все равно научу!
Ишь!…
* * *
Распахаем пах любимых!..
* * *
Идя мириться, важно чувствовать себя виноватым, глупым…
* * *
Возвращение блудного мужа
Добавил бы, да нечего. Забуксовал в траве.
Брызнули кузнечики – цок-цок по голове.
Такая околесица, такая дрянь с утра.
А и спал-то месяца не боле полтора.
С мукою великой разодрал вьюны, —
Ноги повиликой изопутаны.
Все в крови иголочки ненасытных жал,
Не допили, сволочи. Стоят, дрожат.
Плюнул, зачурался, отогнал беду.
Надо ж так! – нажрался. Больше не пойду.
Не пойду ночевать в луговую повитель,
А пойду почивать на свою постель.
Там родная дверь. Там своя жена.
Пусть попьет теперь мою кровь она.
* * *
Мужской половой х…
* * *
Я устал от тоски и pазвpата,
Я устал от сестpы и собpата,
Я уже изумляться почти пеpестал
Изумpудным сияньям в ночи…
Я устал.
Я пpошу об одном – погодите,
Кpест не ставьте на мне, pассудите,
Может быть я не все pазмотал,
Вестник pайских щедpот,
И поpока
Мытаpь, мот…
И мотает доpога
Меж болотных огней,
И до сpока
Измытаpился я.
И устал.
* * *
«Лежал на верху блаженства…» на телке, что ли?
* * *
От холода проснулся Адам после греха,
И камень запахнулся мохнатой шубой мха,
И Ева вдаль глядела на дымный свет зари…
Но все похолодело. Снаружи. И внутри.
И, полон умиленья, змей шепоточком жег:
– «А ты не спи, поленья подбрасывай, дружок.
Спит огонек – расторгни, с подружкой – не зевай,
Спят боги, свят восторги… подбрасывай давай…»
* * *
«Палка о двух концах» – любовный треугольник? Развратные деяния одного мужчины по отношению к двум дамам женского пола?
* * *
Царапины, засосы, покусы… красивенькая врушка.
– Кто тебя так?
– Змей-искусатель…
* * *
Эсэсээрос
В какой цивилизации другой
Размах найдешь такой и стиль такой? —
Громадна, горяча, как баба, домна,
Разверстый пах печи ярит полунагой,
Громадный кочегар с огромной кочергой,
И все вокруг так страстно и огромно! —
Штыри и дыры, раструбы, огни…
Ты только отстранись и загляни
Из вечности в музей времен угарный:
Средь архаичных капищ, мертвых трасс
Советский эпос источает страсть,
Как звероящер, вечно авангардный!
* * *
Отчаянное объяснение в любви
(Рассказ имярека)
…увлекши, наконец, в лесопарк подругу (к ней питалась давняя страсть), испытывая мучительные, – как всегда в таких случаях невовремя – позывы опорожниться, он совершил отчаянное чудо.
Итак, дислокация:
Задумчиво бродя меж аллей, набредают они на столетний дуб. Останавливаются. Озирают пейзаж. Небо. Листву. Напряженная минута перед событием. Они элегически прислоняются к стволу в два обхвата – по разные его стороны… Он (незримо от нее) расстегивает ширинку, и проникновенно – с паузами – внушает ей нечто (по любовной теме, разумеется), и одновременно же опорожняет мочевой пузырь. По мере того, как протекает сладостное освобождение от наболевших слов и накипевшей влаги (струйки бесшумно сползают по каньонам теневой стороны ствола), речевые паузы становятся все реже, тон объяснения в любви все уверенней, вдохновенней…
И вот, наконец (ширинка счастливо застегнута) – заключительный, победный аккорд! Решительное объятие… жаркий, свободный ото всего поцелуй…
Они жили долго и счастливо. И едва не умерли в один день – когда он рискнул рассказать ей все о том самом «чуде»…
Обошлось
Да и где их набраться, общественных туалетов, особенно в самые пиковые мгновения бытия?