– Я не хотел, чтоб у тебя все эти мысли появились. Я просто не хотел сам форсировать события, но если ты готова, то я готов тоже продолжить наше знакомство. Да просто в моей жизни, как я думал, возможность встретить женщину… такую женщину, как ты, до сегодняшнего дня тоже стремилась к нулю.
– Ладно, проехали, – вздохнула она.
Он остановился под большой раскидистой яблоней, которая росла в чьем-то саду, развернул ее к себе, обвил своими сильными руками и стал целовать ее губы, лицо, шею… А его рука опустилась к ней на грудь.
– Подожди, пошли ко мне. Мы скоро придем. Не надо тут, вдруг соседи в окна смотрят…
– Может, захватим вина? – спросил он.
– У меня должно быть, – ответила она и, взяв его за руку, решительно повела к дверям своего дома.
Темнота уже опустилась на Эдем и его окрестности. Круглая гигантская луна висела желтым блином на небосклоне. Тени от окружающего поселок леса причудливыми формами гуляли по стенам домов.
Вот и дом, поднялись на второй этаж.
Ульяна нащупала в своей маленькой сумочке ключ и открыла дверь.
– Давай не будем зажигать свет? Нам хватит света луны. Посмотри, какая огромная, – предложила она. Ей казалось, так она будет чувствовать себя более раскованно.
– Окей, – сказал он и, как только щелкнул замок, заперев их внутри дома, крепко обнял ее. Михаил взял ее руки в свои и прижал их к стене, вжимая ее телом в стену. Ей нравился его напор. Весь вечер, стоя в зале, заполненной людьми, она представляла себе именно такую сцену. Ей хотелось грубого, безудержного секса. Хотелось выпустить наружу все чувства, которые до этого она так долго подавляла.
Его решительные руки уже гладили ее бедра и проникали под платье.
Спустя мгновение оно пролетело на пол, скоро к нему присоединилось и нижнее белье. Она тоже дала волю своим рукам. Расстегнула пуговицы его рубашки и теперь ласкала языком его сильную широкую грудь, за которой ей хотелось спрятаться от всего мира.
Ее руки расстегивали его ремень и брюки, лишая любовника последнего сковывающего предмета одежды.
Так долго запертая внутри них обоих страсть вырвалась наружу. Они перебрались на диван и, освещаемые светом луны, отдались друг другу, подстегиваемые своим нетерпением.
Им обоим хотелось, чтобы ласки не кончались. Этот драгоценный момент, выхваченный лунным лучом, среди суеты будней и ничего не значащих встреч, словно выбросил их из привычной жизни и подарил возможность побыть вдвоем, узнавая друг друга. Этот момент принадлежал только им двоим…
***
Утром Уля проспала – первые лучи солнца уже не пронизывали лес прозрачным светом. Огромное светило висело над верхушками сосен, вальяжно закатываясь на небосклон.
Уля не пошла на пробежку. Просто потому, что ей хотелось успеть приготовить завтрак своему Мише, окружить его заботой, отблагодарив его за ночные ласки. Может в современном мире это не модно, и любовники должны рьяно охранять свои границы, но ей было все равно, что скажет и подумает о ней современный мир.
Женщина – источник тепла, уюта, пищи для мужчины, и должна им оставаться.
Уля наскоро сделала несколько асан, накинув на голое тело крупной вязки тунику, чтоб кожа могла дышать утренней прохладой, и пошла на кухню.
Стараясь не шуметь, она приготовила сразу и яичницу и оладьи, так как не знала, что он любит.
Из спальни послышались шорохи. Она только успела поставить несколько тарелок на переносной столик, дополнив их чашкой горячего ароматного кофе, как сонный Миша заглянул в кухню.
Он вдохнул ароматы еды и кофе, улыбнулся и, прищурившись, осмотрел Ульяну с ног до головы. Она стояла на полу босиком, а ее обнаженная грудь просвечивала сквозь вязаную тунику.
– О, Боже… Я б все отдал за то, чтобы каждый день обнаженная женщина приносила мне вкусный завтрак в постель, – сказал он, вздохнул.
– Не смущай меня, – Уля покраснела.
Он подошел к ней, взял из ее рук столик и поставил его на столешницу. Обнял, прижав к себе, чтоб почувствовать тепло ее тела, и поцеловал.
– Я бы тоже многое отдала, чтобы по утрам у меня был такой долгий утренний поцелуй… – мечтательно произнесла она, прикасаясь кончиками пальцев к своим опухшим от ночных ласк губам.
– А я серьезно… Может я тороплю события… Мы с тобой вчера так быстро познакомились…
– Может, это судьба? – задумчиво произнесла она.
– Я говорил тебе вчера, что я – одинокий волк. Но я устал. Я хочу тепла, хочу, чтобы обо мне заботились, чтоб кормили… Чтоб думали обо мне. И хочу отдавать то же взамен… Если ты позовешь меня за собой, я пойду…
– Позову… Я не ожидала, что в моей жизни еще будут чувства. Тем более, секс. Уже поставила крест на своей личной жизни, на себе, как женщине. И вот… В мою жизнь вдруг вместе с первым осенним ветром вошел ты… Я бы тоже хотела каждое утро встречать тебя голая и с завтраком…
Долгий поцелуй скрепил их договоренность, а позже они вместе собрали вещи Михаила и перенесли их в дом Ули. В ее шкафах было достаточно места для мужского гардероба.
Квартиру Миши решили сдать в аренду, а на полученные деньги путешествовать. Чтобы поддерживать романтические настроения в своей молодой паре.
Смогут ли они сохранить свою страсть на долгое время? Мы об этом не узнаем.
Но ведь это и не важно. Важно, что она, эта страсть, была в их жизни. Она замедлила для этих двоих ход времени, соединила их, не позволив пройти мимо друг друга, помогла им открыть в себе неисчерпаемые запасы энергии любви, которой они щедро делились друг с другом и с окружающим миром.
Вторая часть Мерлезонского балета
Илона очень хотела сходить с Максом в театр. Или на балет.
Ее привлекала театральная богемная атмосфера. Наряд уже был выбран – бледно-розовое, расшитое пайетками платье в пол.
Оно тосковало в шкафу со свадьбы лучшей подруги Светки, которая вот уже третий год жила счастливо в браке. То есть платье в шкафу совсем истосковалось и буквально начало покрываться пылью веков. Конечно, куда в нем пойдешь кроме свадьбы или театральной премьеры? Дома, скажем, на Новый год, щеголять в таком было не перед кем. Да и жалко.
Но замуж никто из подруг не спешил, а в театр никто не звал, значит, нужно было самой набираться решимости и идти, как Магомед, к горе. То есть в театр.
Только вот Макс, несмотря на внешний налет интеллигентности, театр не любил. Илона бы не удивилась, если б узнала, что он в нем в жизни ни разу не был, не говоря уж про более эстетские удовольствия: балет и оперу (он об этом факте своей биографии тактично помалкивал, стараясь не отпугнуть интеллектуальную спутницу).
Светка как раз называла таких мужчин «убогими». Они обычно могли говорить только о том, чем ограничивается их круг интересов на работе. Но с другой стороны, подруженька понимала, как Илона настрадалась в браке, и высоко ценила то, что Макс, несмотря на небогатый интеллект, делал ее счастливой.
С тех пор, как Илона его встретила, постоянно широко улыбалась и не скрывала рвущегося из нее счастья от окружающих.
Решено – сделано. Илона была не из тех, кто медлит. Набрав в поисковике «афиша», она углубилась в просмотр информации о ближайших современных постановках.
Ох уж этот современный танец! Как он мог заворожить ритмом и поразить красотой костюмов! Сейчас ведь и из доморощенной хореографии можно сделать супер-шоу, добавив грамотное освещение и заводную, динамичную музыку.
А можно сделать и супер-шок. Когда окажется, что за билеты отдана треть зарплаты, а тебя собрались радовать своим «искусством» люди без особых талантов: которым медведь не только на ухо наступил, но и ноги отдавил лапами напрочь. А тем не менее себя звездами возомнили. При этом исполнители наверняка бы заявили со сцены:
– Шок – это по нашему! А вы ничего не понимаете в современном искусстве!