– Ой, горе мне Нет его, не пришёл он.
Даже не знаю где его леший носит, окаянный. Вон, скотины полный двор, некому пасти,
полный дом дел невпроворот – я одна не справляюсь.
– Не горюй. Надо вызвать полицию они помогут найти бедоагу, – посоветовала подруга и, посочувствовав еще с полчаса, пошла по своим делам.
Бабка так и сделала: вызвала полицию. Те вскоре приехали, выслушав её жалобу, составили акт и немедленно отправились искать пропавшего мужа Ефросиньи. Обыскали где только можно всю деревню, только в дом Митяя не зашли, так как она уверяла, что лично заходила туда накануне и кроме спящего хозяина в доме никого не обнаружила. Также полиция прочесала близлежащий лес – благо он был очень маленький, – все овраги прочесали, два поля, всё
вокруг, но Кузьмича нигде не было – как сквозь землю провалился. И, вернувшись ни с чем, они поведали ей неутешительные результаты поисков:
– Наверное вашего мужа уже нет в живых. Можь волки задрали пьяного.
От этих слов у Ефросиньи слезы брызнули из глаз, руки опустились:
– На кого ж ты меня оставил, Кузьмич?!
Полиция пыталась тщетно утешить ее, но она попросила их оставить её одну, сказав, что сама справится с горем.
Полицейские, посочувствовав, ушли.
Тут же набежали все соседские бабки-подружки, стали успокаивать безутешную вдову, как они уже все думали.
К вечеру стали собираться на поминки, приготовили шикарный стол со всеми
возможными угощениями, нанесли виноображных запасов, соленья, холодец Пока дрвня поминки снаряжала, попробовала Ефросинья овец выпасти,
датолько и смогла их вывести. Да где уж там: они её не слушались, разбегались от возмущения:
– Ты что на дудочке нам как Кузьмич не играешь? Почему мы должны тебя слушаться?
И вспомнила тут Ефросинья добрым словом своего муженька, который один во всей деревне на дуде так славно мог играть. А кроме него никто так хорошо не играет. Позвала она Марь Ивановну на дудке сыграть, чтоб скотину выгнать на выпас, да где уж там? Овцам то ли Марья Ивановна не по нраву пришлась, то ли её мелодия не понравилась – короче заупрямился козел и бараны с овцами заблеяли на разные голоса в знак протеста: не пойдём, нам Кузьмича поддавай. И всё тут козел намеревался боднуть Марь Ивановну, так что убралась она восвояси быстренько.