– Наверно – гетеры?
– Наверное, они самые…
Закрыла за собой дверь ванной, пустила воду…
Вышла из неё, туго завёрнутая в простыню, на голове полотенце дулей. Распаренная, уставшая, но довольная.
– Чай?
– Нет, спать.
– Иди, ложись. Я постелил.
– Посидите со мной…
Упала на диван, вытянулась на нём, потянулась. Затем подвинулась, освобождая для меня место (чего я уж никак не ожидал).
– Садитесь…
Я машинально сел рядом. К ней в изголовье. Она взяла мою руку, вернее ладонь, зажала её между своими ладошками и, втиснула этот сэндвич себе под щёку. Закрыла глаза. Я так и застыл над ней, в весьма неудобной и нелепой позе, боясь пошевелиться.
– Почему с вами так легко? С мамой совсем не так.
– Это потому, что тебе, банальным образом не хватает мужской энергии.
Глаза её слегка приоткрылись и с немым вопросом смотрят на меня сквозь щёлочки век.
– Внешней, разумеется…
Глаза её открылись полностью. Я утонул в них. В этой зелёной бездне её глаз. Потерялся там окончательно…
– Безотцовщина!!! Я про это тебе говорю! А ты что подумала? Чукча!
Она рассмеялась.
– Нет. Здесь что-то не то, не это… И почему вы с нами не живёте?
– А с кем же я, по-твоему, живу? Всё это время…
Санька достала мою ладошку из своих рук и теперь легла щекой только на неё.
– Тёплая. У вас ладошка тёплая, – промурлыкала она, снова закрыв глаза. – Полежите со мною… холодно… у вас в квартире холодно…
(Ну, что? Извращенцы всех мастей? Напряглась «плоть»? Приготовились вкушать? Рассла-абьтесь. Сегодня не ваш день…)
Я осторожно вытащил ладонь из-под её щеки. Ушёл. Вернулся с тёплым одеялом, укрыл её полностью. Она поворочалась под ним и под моими руками, помогая себя закутывать в него. Недовольно сморщила свой милый носик…
– Уходите?
– Спи, сирота Казанская…
Не удержался, всё ж чмокнул её в лоб и ушёл к себе в спальню.
______________________________________________
Заметка №…
На следующее утро от предыдущей заметки.
Стук в дверь. Не любит звонить, всегда стучится.
– Сосед, открывай!
Впустил её.
– Привет. Где чадо моё?
В прихожую вышла Санька. Заспанная, растрёпанная. Зевает. Перезапахнулась, спросонья, простынёй перед матерью, а под ней, под простынёю, ничего и нет. Тут же, поверни голову, все Сашкины «причиндалы» в ванной, на верёвочке висят. Сушатся.
(Ну, Санька, ума – палата)
Наташку от увиденного «накрыло». Преобразилась вся. Вмиг превратилась в фурию.
Все дальнейшее трудно будет передать культурными словами. Потому как в общении со стороны Натальи употреблялись исключительно матерные.
– Это что б…..ь такое?! М….. в…….. н…….. х……..?!
– Мама! Ты что?!
– Это что ………………………… тут такое …………… творится, я вас спрашиваю?!
– Мама!!!
– Молчи, б…..ь! – Пытается сорвать с неё простынь. Санька отбивается.
Стою, молчу. Что-либо говорить бесполезно, не услышит.
– Это ……………………….. что ………………….?!
– Мама!!!
Вижу – Саша сильно испугалась, почти в истерике. Думаю, она даже не сразу поняла, что у матери на уме, что с матерью творится. Взял Наталью за руку, попытался её оттащить от Саньки.
– А-а-а!!! ………………………….., старый козёл …………………………! Понятно теперь! Всё понятно! П.. п.. – поперхнулась словами, в глазах слёзы, зубы стиснуты. – Посажу, гад.
Принялась меня избивать, только и успевал от неё уворачиваться.
Санька убежала к себе. Наталья вслед за ней, ни на минуту не умолкая. Думаю, жильцы подъезда в то утро многого наслушались.
Страшно стало за обеих. Пошёл за ними. Саша закрылась в своей комнате, Наталья колотит в её дверь ногами. Очевидно, пытается выломать её, не меньше.
– Открывай!!!
– Мама, ты что!!!
– Открывай, ………………………. убью!!!
– Мама!!!
– Уйди, гад, – увидела меня, – уйди.
– Успокойся…
– Уйди, гад, я тебя посажу…
Идёт на меня, сжав кулаки, я отступаю. Санька в это время выглянула из своей комнаты. Уже одетая, с сумкой в руках. Глянула на дверь, на нас. Я схватил Наталью за руки, прижал её к себе, насколько это было возможно, и кивнул Саньке на распахнутые двери квартиры. Она пулей промчалась мимо нас и дальше, вниз по лестнице…
А я в это время получил удар коленкой между ног. И когда присел от того, что потемнело в глазах, получил ещё, вдогонку, уверенный удар кулаком в челюсть.
Лёжа на полу, слышал только быстро удаляющиеся, бьющие по мозгам, шаги Натальи.
А пропади оно всё пропадом!
________________________________________
Заметка №…
В этот же день, ближе к обеду…
Звонок в дверь. Открываю – милиция.
– Вы (такой-то, сякой-то)?
– Да, это я.
– Собирайтесь. На вас поступило заявление.
– С чего это вдруг?
– Проедемте с нами в отделение, вам там всё объяснят. Документы возьмите с собой.
Собрался. Окинул взглядом квартиру. Воду и газ перекрывать не стал. Авось, обойдётся, даст Бог – вернусь…
Вывели меня из подъезда, провели под испуганными взглядами соседок, хорошо – без наручников. Полагаю, уже все всё знают. Представляю себе, что сейчас у них в головах творится. Запихнули меня в милицейскую «десятку». Повезли в ГОВД.
А дальше… Дальше будет пьеса, под названием «Допрос с пристрастием». Дам её, пожалуй, в сокращённом варианте. Пристрастия, по возможности, вообще оставлю «за кадром». Или – «за сценой»? Интересно, как правильно будет в данном случае?
ДОПРОС С ПРИСТРАСТИЕМ
одноактная пьеса, место действия – ГОВД
действующие лица:
1-ый следователь.
2-ой следователь.
3-ий следователь.
Подозреваемый.
Пошёл занавес. На сцене три тяжёлых, конторских стола стоят вокруг одинокого, хлипкого стула. Сценический круг поворачивается.
Кабинет уходит вбок, по кругу, за перегородку, делящую сценический круг на две трети. На этой меньшей части сцены появляется стол, на нём три телефона. За столом сидит милиционер в форме. За его спиной, на стене, висит всевозможная милицейская наглядная агитация. Перед милиционером – турникет. Где-нибудь рядом с ним висит надпись крупными буквами: «Предъявлять пропуск в развёрнутом виде». Сцена продолжает вращаться. Снова появляется кабинет с тремя столами и стулом посередине.
За столами сидят люди в деловых костюмах. На стуле примостился, явно наспех одетый, слегка испуганный мужчина средних лет. Сцена останавливает своё вращение.
1-ЫЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ. (смотрит в бумажку) Гражданин (Ф. И. О.)?
ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ. Да.
1-ЫЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ. На вас поступило заявление от гражданки N об изнасиловании вами её дочери. Вы признаёте это?
ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ. Нет.
1-ЫЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ. Хотите ознакомиться с заявлением?
ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ. Хотелось бы услышать это от самой гражданки N.
2-ОЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ. Гражданка N, сейчас находится со своей дочерью в больнице, на медицинском освидетельствовании.
3-ИЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ. Сейчас получим результат экспертизы – признаешь всё, как миленький.
1-ый и 2-ой посмотрели на 3-го следователя
1-ЫЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ. Гражданка N и её дочь, ваши соседи?
ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ. да.
1-ЫЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ. Где провела ночь дочка гражданки N?
ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ. У меня…
3-ИЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ. От – так!
ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ. В соседней комнате.
1-ЫЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ. А почему она ночевала у вас, а не дома?
ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ. А потому, что её мать в это время принимала кавалера и для дочери в квартире места не нашлось.
Следователи переглянулись.
2-ОЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ. А в каких вы отношениях с гражданкой N?
ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ. В соседских.
3-ИЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ. А в каких вы отношениях с её дочерью?
ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ. (посмотрел на 3-го следователя с иронией) В соседских.
3-ИЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ. В котором часу она к вам пришла?
ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ. Вечером, время не помню. Примерно в полночь я сообщил гражданке N, что её дочь у меня. Но той было не до неё. Да и Саша категорически отказалась идти домой, в это «кубло». Она осталась у меня. Выкупалась и ночевала в зале, на диване.
3-ИЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вот это подарок! И как она вам? Как вам её юная, нежная кожа, бархатистая вся на ощупь? А как вам её аромат, аромат юного тела? (3-ий следователь, демонстративно потянул ноздрями воздух. Глазки, при этом у него заблестели). Да-а-а! Юное, нежное девичье тело!
3-ий следователь встал из-за стола и подошёл к подозреваемому. Навис над ним. Подозреваемый съехал со стула, сидит на нём, почти лёжа.
3-ИЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ. Юное, нежное девичье тело, только вступающее в свой цвет. Только вступающее в свою женскую пору! (3-ий следователь наклонился над подозреваемым ещё ниже. Почти лицом к лицу.) Трудно удержаться от соблазна. Не правда ли?