Его мысли прервал ужасающий грохот. Молящиеся люди замерли, повернув головы к горе. Грохотание усиливалось, огненные молнии яркими вспышками кромсали небо. Смертельно напуганные люди в ужасе воззрились на вершину Синая, откуда в небо на огромную высоту вырвался мощный огненный столб с красно-голубоватым свечением, вокруг которого медленно начало вращаться темное облако. Земля затряслась, послышался глухой гул из глубины. Перед евреями предстал сам Моисей, который спускался к подножию горы. В руках он держал две мраморные доски.
Глава 3
Вид у премьер-министра был уставший: глаза обрамляли темные круги от хронического недосыпания, больные почки и сахарный диабет постоянно напоминали о себе, старые боевые раны причиняли ноющую боль. В этот вечер он хотел отправиться в клинику, чтобы хоть немного поправить серьезно пошатнувшееся здоровье, но внезапный звонок руководителя «Моссада» перечеркнул планы. Конечно, можно было поручить вице-премьеру провести встречу, а самому заняться своим здоровьем, но Моше Шамон был ответственным человеком и понимал, что главный разведчик страны по пустякам беспокоить не станет. Последние два года выдались на редкость тяжелыми, став настоящим испытанием для руководителя правительства, в прошлом боевого генерала, героя нескольких войн, чье имя было вписано золотыми буквами в современную историю Израиля. Его негласный ставленник и тайный союзник слабовидящий и парализованный старец шейх Исин неожиданно объявил интифаду и призвал исламских сторонников к священной войне с иудеями. Моше Шамон счел такой поступок духовного деятеля, которого он оберегал от всех врагов, коварным предательством, ударом в спину.
Началась настоящая война исламских террористов против Израиля, и, несмотря на все усилия армии, полиции и «Моссада», остановить интифаду никак не получалось. К тому же усилились нападки левой оппозиции, которая, не стесняясь в выражениях, обвиняла правительство, с одной стороны, в бездеятельности в отношении исламских террористов, а с другой – в чрезмерной жестокости к палестинцам. Глава правительства внимательно слушал доклад директора «Моссада», непроизвольно потирая указательным пальцем висок. Информация главы разведки вызвала в его душе большую обеспокоенность. Как человек военный, он прекрасно понимал последствия находки, обнаруженной оперативником «Моссада» в мечети Аль-Акса.
Моше Шамон оторвал палец от виска и бросил взгляд на Кейлу Овальскую. Бывший военный генерал давно знал ее, еще со времен войны Судного дня и высоко ценил. Дослушав доклад директора «Моссада», премьер-министр замолчал на некоторое время, тщательно взвешивая в голове реальность угрозы. За последние десять лет на нервной почве он сильно прибавил в весе и из поджарого, подтянутого генерала превратился в обрюзгшего толстяка. Но на его по-прежнему благородном лице светились серые проницательные глаза, от которых практически ничего нельзя было скрыть. Несмотря на возраст и болезни, премьер-министр мыслил ясно и масштабно, учитывая и взвешивая все детали. При этом все его действия были настолько оперативны, что даже самые ярые противники признавали руководителя правительства весьма незаурядным лидером, равных которому в Израиле не было. Моше Шамон, перебрав в уме все угрозы, повернулся к Кейле:
– Так вы, полковник, утверждаете, что эти знаки, найденные под полом в мечети, подлинные?
– Думаю, да.
– Странно, но как они попали туда? Мы же обследовали почти все, даже тайные тоннели под Храмовой горой.
– Я не знаю. События происходили много веков назад. Сейчас никто не может поручиться, что объект, который привлек наше внимание, не окажется в руках у исламских радикалов.
– Вот этого нам только сейчас не хватало, – резкий приступ головной боли вызвал появление темных пятен в глазах. Премьер-министр опустил веки, стараясь никому не показывать свою слабость. Боль немного ослабла.
– У нас есть еще одна проблема, – воспользовавшись образовавшейся паузой, промолвила Овальская. – Мы хотели опросить рабочих, которые меняли полы в мечети в ту злополучную ночь, их было тринадцать человек.
– И что они сказали? – Шамон внезапно оживился.
– Ничего, они все мертвы.
– Как?! Все мертвы?!
– Да, их нашли мертвыми в микроавтобусе на обочине дороги. Они, по всей видимости, возвращались домой.
– Это серьезное преступление. У вас есть какие-то версии, полковник? – премьер-министр озадаченно перевел взгляд на руководителя «Моссада», а затем снова на Овальскую.
– Убиты двенадцать человек, водителя на месте не оказалось. Мы объявили тринадцатого рабочего и водителя в международный розыск. – Полковник хотела еще что-то добавить, но передумала, однако опытный взгляд генерала уловил ее намерение:
– Так что вы еще хотели сказать?
– Я не хотела говорить, – Овальская запнулась, но потом, немного помолчав, продолжила: – Все двенадцать человек были убиты весьма странным способом. Кривым ножом им перерезали горло, так обычно в средние века убивали своих врагов янычары, но здесь нож прошелся от уха вниз горла, сделав крюк, вернулся к другому уху. Похоже на ритуальное жертвоприношение, но ради чего, никак не могу понять.
Шамон сжал губы, напрягая память:
– Я что-то слышал про такие убийства, но они, по-моему, совершались слишком давно, кажется, до вторжения римлян в Иудею. – Глава правительства потер лоб ладонью. – Это непростое убийство, и, возможно, оно связано с вашей находкой в мечети Аль-Акса. Палестинцы могли быть причастны к этому преступлению?
– Не знаю, – Овальская покачала головой. – Все здесь так запутано, что разобраться сразу очень сложно. Возможно, к этому причастны люди из Фронта освобождения Палестины, а может быть, сторонники шейха. Но у меня нет достоверных сведений на этот счет. – Полковник сделала паузу, а потом осторожно, как бы между прочим добавила: – А возможно, к этим убийствам причастны совсем другие силы.
Премьер-министр и директор «Моссада» переглянулись.
– Кого вы имеете в виду, полковник?
– Я пока не знаю, но что-то мне подсказывает, что здесь другой, весьма странный след.
***
Поднимаясь на гору, Моисей стремился к лучу света, но, когда он взошел на вершину, свет исчез и белый туман окутал гору, поглотив все вокруг. Моисей растерялся, не зная, что делать, ведь Бог звал его сюда, на гору Синай. Он сел на каменистую почву и стал ожидать появления Всевышнего. Две недели пророк на коленях, вознося открытые ладони к небесам, молился, призывая Бога уделить ему хоть толику внимания. Он лишь изредка позволял себе короткий сон и скудную пищу. «Господи! Обращаюсь к Тебе, Отец наш небесный, помоги мне, дай нужный совет, я выполню любую Твою волю, подскажи, как найти путь для моего народа! Я не знаю, что сейчас делать. Люди голодают, заканчивается вода, вокруг пустыня, страшная жара – мы обречены на смерть. Мой народ молится на Тебя, веруя всей душой, и все надежды свои возлагает только на Твое покровительство и защиту».
Долгие часы Моисей смотрел на небо, покрытое густым туманом, с каждым часом теряя веру в то, что Всемогущий Бог придет на помощь. Ноги отекли, колени стерлись до крови, а белая одежда стала серой и истрепанной. Пророк сильно исхудал, нестерпимая жажда одолевала со страшной силой, но он терпеливо ждал своего часа. Моисей потерялся во времени и в пространстве, под глазами появились темные пятна, голова кружилась, в ушах все звенело от изнеможения. Он распластался на камнях от бессилия и уже начал терять сознание, как яркий луч осветил его в кромешной тьме.
– Моисей! – голос звучал с небес, отдаваясь металлическим эхом. – Ты ждал меня?