В один из таких вечеров Максим сидел и по привычке уже рассказывал о своих горестях рисунку. Он старался не плакать, но предательские слезы все равно скатывались по щекам и падали на бумагу. Максим попытался осторожно стереть их, но только размазал краску на рисунке. В ужасе мальчик отвернул лицо, чтобы окончательно не испортить картину, не лишиться своего молчаливого и принимающего собеседника.
Максим положил рисунок и вышел из комнаты, чтобы умыться. Вернувшись обратно, мальчик первым делом посмотрел на рисунок. Вместо четких линий и красных глаз-бусинок на бумаге красовалось мутное пятно, ничего на рисунке было уже не разобрать. Максим в отчаянии сел на кровать и закрыл лицо руками. Вдруг что-то мягкое ткнуло его в плечо. Подняв глаза, мальчик заметил, что на его предплечье сидит маленький нахохлившийся птенец. Красные глазки понимающе смотрели на мальчика, птенец наклонил голову и расправил черные крылышки.
Максим огляделся, первым делом посмотрев на окно – нет, закрыто. Мальчик внимательно рассмотрел птицу – маленький комочек перьев выглядел точь-в-точь как на рисунке Максима.
Макс протянул руку, боясь, что ему все только кажется, но нет, – пальцы ощутили тепло и биение маленького сердечка. Птенец был настоящим. Он сидел и рассматривал мальчика с не меньшим любопытством, чем тот его.
Максим посадил птенца на ладонь и поднес к свету. Маленькая птичка не улетала и не проявляла вообще никакого беспокойства, просто сидела и смотрела на мальчика.
– Ты, наверное, есть хочешь? – сказал Максим и, осторожно пересадив птенца на стол, отправился на кухню.
Тут все было, как всегда – грязная посуда в раковине, пригорелое нечто в сковороде, грязные разводы на полу и практически пустой холодильник. Ну, не называть же продуктами пару бутылок с алкоголем, что стояли на дверце?
Максим открыл хлебницу и нашел там черствый кусок хлеба. Мальчик аккуратно раскрошил его в тарелку, налил воды в крышку от колы и вернулся в комнату.
Поставив угощение перед своим новым питомцем, Максим стал наблюдать. Птенец не проявил никакого интереса к угощению, просто сидел и выжидающе смотрел на своего хозяина.
Максим очень расстроился, что не смог накормить птенца. По привычке он гладил перья и рассказывал о своих обидах и переживаниях. Птенец подставлял голову и крылья под пальцы, давая возможность Максиму выговориться. Уже засыпая, Максим заметил, что птенец после рассказа заметно приободрился и вроде бы даже подрос. Глаза сверкали ярче, оперение блестело и переливалось в свете лампы.
– Спасибо, что выслушал, дружок, – сказал Максим, провел еще раз пальцами по мягкому оперению и уснул.
Птенец немного посмотрел на спящего, перебрался на изголовье кровати и тоже уснул, сунув голову под крыло.
***
Какой бы унылой и беспросветной ни казалась жизнь, в ней тем не менее всегда есть светлые пятна. Так даже в самую темную и непогожую ночь в разрывах облаков проглядывают звезды.
Так и для Максима, помимо картин и рисования, было светлое пятно в мрачных буднях. Звали ее Лиза и она сидела с ним за одной партой. Высокая девочка с длинными каштановыми волосами, заплетенными в тугую толстую косу. Она выделялась на фоне одноклассниц не только нестандартной по нынешней-то моде внешностью, но и серьезным подходом ко всему на свете, начиная учебой и домашними заданиями и заканчивая собственным завтраком.
– Я питаюсь рационально и правильно, соблюдаю необходимый баланс всех витаминов и микроэлементов, – говорила она в школьной столовой, – так что мне не грозит ни ожирение, ни холестериновые бляшки в сосудах. А ты, если будешь есть всякую дрянь, долго не протянешь, – безапелляционно заявляла она Максиму, когда он покупал себе очередной бургер и запивал это все колой.
Максу нравилась эта ее манера общения – Лиза не стеснялась говорить правду в глаза, какой бы неудобной та ни была.
Помимо учебы, Лиза много чем увлекалась и занималась. В свободное от занятий в общеобразовательной школе время она посещала музыкальную по классу фортепиано, занималась в математическом кружке и изучала английский с репетитором.
– Серьезно? Еще волейбол и тхэквондо? – Максим как-то заглянул в ежедневник подруги и обалдел – ни одного свободного дня.
– Я рационально использую свое время! – Лиза отобрала у Макса ежедневник и подчеркнула одну строку. – Вот в пятницу после уроков у меня два часа свободного времени. Ты давно обещал мне показать свои рисунки! В четверг идем к тебе в гости.
Максим немого опешил от такой бесцеремонности, но потом обрадовался – у него уже давно никто не был в гостях. Это будет отличная возможность показать подруге свои рисунки и узнать, что она о них думает. Лиза все скажет честно и без прикрас.
– Хорошо, договорились! – Максим улыбнулся, что случалось с ним совсем нечасто в последнее время.
Последняя неделя октября выдалась на редкость скверной в плане погоды – не переставая, шел мелкий холодный дождь, ветер пронизывал до костей, деревья окончательно расстались с листвой и теперь стояли голые и беспомощные под струями дождя и порывами ветра.
В школе, напротив, царило радостное возбуждение – четверть подходила к концу и вскоре должны начаться каникулы. Школьники ходили радостно озабоченные, но близость каникул не отменяла возросшую нагрузку: сдавались четвертные контрольные работы, писались сочинения и изложения. Старшеклассники, итак изрядно измотанные подготовкой к ЕГЭ, либо ходили понурые по школьным коридорам, либо с дикими криками носились из класса в класс, сшибая на своем пути не только учеников помладше, но иногда даже и учителей. Максим сам видел, как директриса в ужасе шарахнулась от группы одиннадцатиклассников, несущейся по коридору из класса алгебры.
Тем не менее не только учебой жила школа. В понедельник после третьего урока Максим увидел, что большая толпа собралась возле школьной доски объявлений. Заметив Лизу, он подошел ближе.
– Что происходит? – спросил Максим подругу.
– Танцы, – лаконично ответила девочка и отошла от стенда.
– Какие танцы? Когда? Рассказывай давай! – Максим не отставал, но из-за своего небольшого роста, страха и неуверенности подойти ближе к объявлению он боялся.
– Осенний бал будет – танцы, музыка и все такое, – Лиза уселась на подоконник и открыла книгу. «Сто лет одиночества» – прочел Максим название.
– Ну и ладно, кому нужны эти танцы, – протянул Макс. – Интересная книга? – кивнул он на обложку.
– Интересная, только немного печальная, – Лиза бросила взгляд на друга. – Так танцы тебя не интересуют?
– Не-а, – сказал Максим и покачался на носках, – делать мне больше нечего!
От этих слов птица, которую Макс носил за пазухой, одобрительно встряхнулась. Она вообще мало себя проявляла – когда Лиза была рядом, птенец затихал и почти не подавал признаков жизни. Только придя домой, Максим выхаживал пернатого, рассказывая о том, как прошел день, и кто его обидел. Вот тогда птица просто расцветала и оживала.
Лиза подозрительно смотрела на Максима, будто знала, что тот хранит возле сердца, и ей это не нравилось.
– А ты танцевать-то умеешь? – спросила девочка.
– Нет, – ответил Максим.
– Так я тебя научу! В четверг! – Лиза радостно захлопнула книгу.
– Только не говори мне, что ты еще и танцами занимаешься?! – Максим уже ничему не удивился бы.
– Меня папа учил танцевать, – сказала Лиза, спрыгивая с подоконника. – Не боись, и тебя научу!
Лиза пошла в класс, а Максим так и остался стоять, не зная, радоваться ему или, наоборот, бояться и переживать.
– Что, малахольный, отшила тебя наша дылда-ботаничка? – насмешливый голос Дементьева вывел Макса из ступора.