– Глубже! – в исступлении орала она, – глубже!
– Да не могу я глубже, – оправдывался дядя Миша, – итак по самые яйца уже.
– Я, пожалуй, пойду, – сказал Гордей.
Мне захотелось объяснить ему, что они – шахтеры, а не то, что он подумал. Еще захотелось схватить лыжную палку, стоявшую тут же в коридоре, которую, кстати, в прошлом году подарил мне дядя Миша, и проткнуть ей этого тщедушного человечка. Но больше всего хотелось пойти и закрыться где-нибудь в самом темном чулане или утопиться в реке. У нас с соседями был некий ритуал обмена папами на Новый год – оба наряжались дедами Морозами и отправлялись поздравлять. Отец соседей, дядя Миша – нас. Кажется, в этот раз он решил подменить батю не только на Новый Год.
Я тихо прошел в свою комнату и позвонил отцу на работу, сбивчиво объяснив суть происходящего.
– Да. Ебутся… – подтвердил я.
Батя лихо гнал домой знававшую лучшие времена «четверку». На повороте его поджидал столб.