Джонас поздоровался с ними и с другими служащими. Затем подошел к Старым, сидящим на мягких стульях в ожидании купания. Джонас уже работал здесь и прекрасно знал, что делать.
- Ваша очередь, Лариса, - сказал он, прочитав имя женщины на значке. - Я только включу воду, а потом помогу вам подняться.
Он нажал кнопку на ближайшей свободной ванне. Из десятков дырочек полилась вода. Ванна заполнится за минуту, а потом вода отключится автоматически.
Он помог женщине встать со стула, подвел к ванне и снял с нее халат. Поддерживая ее за руку, он помог ей опуститься в ванну. Она откинулась назад и удовлетворенно вздохнула, положив голову на мягкий подголовник.
- Вам удобно? - спросил Джонас, и Лариса кивнула, не открывая глаз.
Джонас взял чистую губку, выдавил на нее моющее средство и принялся мыть хрупкое тело.
Прошлым вечером он смотрел, как Отец купает младенца. Выглядело это почти так же: тонкая кожа, теплая вода, мягкие движения рук, скользких от мыла. Расслабленная умиротворенная улыбка на лице женщины напомнила ему о Гэбриэле.
И нагота тоже. Правила запрещали взрослым и детям видеть друг друга обнаженными, но это не касалось Младенцев и Старых. Джонасу это нравилось. Было ужасно неудобно переодеваться в раздевалке, оставаясь прикрытым; приносить извинения за то, что случайно увидел чье-то тело, тоже всегда было неловко. Он не понимал, почему это так важно. Он чувствовал себя в безопасности в этой теплой, тихой комнате. Ему нравилось выражение полного доверия на лице женщины, которая лежала в воде. Обнаженная, беззащитная. И свободная.
Краем глаза он видел, как его подруга Фиона помогает Старому выбраться из ванны и вытирает его худое голое тело полотенцем. А затем помогает надеть халат.
Джонас думал, что Лариса задремала, как это часто бывает со Старыми, и старался, чтобы его движения были ровными и мягкими.
Но вдруг она заговорила, не открывая глаз:
- Сегодня утром мы праздновали Удаление Роберто. Это было чудесно.
- Я знаю Роберто! - сказал Джонас. - Я помогал его кормить, когда был здесь в прошлый раз, пару недель назад. С ним было интересно.
Лариса распахнула глаза.
- Они рассказали всю его жизнь, прежде чем удалить. Так всегда делают. Но если честно, - заговорщицки прошептала она, - иногда эти рассказы бывают ужасно скучными. Некоторые Старые даже засыпают. Например, когда Эдну недавно удаляли, так и было. Ты знал Эдну?
Джонас помотал головой. Он не припоминал никого с таким именем.
- Разумеется, они пытались сделать так, чтобы рассказ о ее жизни звучал более значительно. То есть, конечно, - добавила она строго, - все жизни значительны. Я не говорю, что это не так. Но Эдна, бог мой! Она была Роженицей, а потом годами работала в Производстве Еды, пока не оказалась здесь. У нее даже Семейной Ячейки не было.
Лариса приподнялась, чтобы удостовериться, что ее никто не слышит.
- Мне кажется, она была не очень умной, - призналась женщина.
Джонас расхохотался. Он ополоснул ее левую руку, опустил ее обратно в воду и начал мыть Ларисе ноги. Та замурлыкала от удовольствия, когда он массировал ей ступни губкой.
- Но жизнь Роберто была прекрасной, - продолжила Лариса. - Он был Инструктором Одиннадцатилетних - ты же знаешь, как важна эта работа, и он был в Комитете Планирования. И - бог мой - не знаю, как он успел, он еще вырастил двух очень успешных детей и придумал ландшафтный дизайн Центральной Площади. Сам он, конечно, ничего не сажал.
- Теперь спина. Наклонитесь, пожалуйста, - Джонас обнял женщину, чтобы помочь ей сесть. Он взял мочалку и начал тереть ее костлявые плечи.
- Расскажите мне о празднике.
- Ну, сначала рассказывали его жизнь. Начинают всегда с этого. Потом - тост. Мы все подняли бокалы и поздравили его. Потом спели гимн. Он произнес замечательную прощальную речь. И некоторые из нас тоже сказали пару приветственных слов. Я, правда, не говорила. Я не люблю говорить на публике. Роберто был в восторге. Ты бы видел его лицо, когда его уводили!
Джонас в задумчивости почти перестал водить рукой по ее спине.
- Лариса, - спросил он. - А что на самом деле происходит во время Удаления? Куда ушел Роберто?
Она пожала плечами:
- Не знаю. Наверное, никто не знает, кроме членов Комитета. Он просто поклонился, а потом, как это всегда бывает, прошел в особую дверь в Комнате Удаления. Но какое лицо у него было! Абсолютное счастье!
Джонас улыбнулся.
- Жаль, что я этого не видел.
Лариса нахмурилась.
- Не понимаю, почему детям нельзя приходить. Мало места, я думаю. Надо бы им расширить Комнату Удаления.
- Надо предложить это Комитету. Может, они возьмут вопрос на обсуждение - пошутил Джонас, и Лариса рассмеялась.
- Точно, - фыркнула она, и Джонас помог ей вылезти из ванной.
5
Обычно по утрам, когда члены Семейной Ячейки пересказывали друг другу сны, Джонас почти ничего не говорил. Он редко видел сны. Иногда, проснувшись, он вспоминал какие-то обрывки сна, но никогда не мог сложить их воедино, чтобы получился связный рассказ. Но этим утром все было по-другому. Этот сон он помнил очень живо.
Он в задумчивости слушал, как Лили излагает длинный сон. На этот раз - страшный. Ей приснилось, что она едет на велосипеде Матери и ее ловят Охранники.
Все внимательно выслушали Лили, а потом обсудили, какое предупреждение содержится в ее сне.
- Спасибо за сон, Лили, - Джонас машинально произнес стандартную фразу и постарался сосредоточиться на рассказе Матери, которой приснилось, что ей сделали выговор за нарушение Правила, которого она не понимала.
Все вместе они решили, что этот сон - отголосок истории с тем человеком, которого наказали за повторное нарушение основных Правил.
Отец сказал, что ему ничего не приснилось.
- Гейб? - Отец посмотрел в корзинку, где малыш булькал после кормления, готовый к отправке в Воспитательный Центр.
Все засмеялись. Пересказ Снов начинается с Трех. Видели ли сны Младенцы, никто не знал.
- Джонас? - спросила Мать.
Родители всегда его спрашивали, хотя и знали, что Джонасу сны снятся редко.
- Да, я видел сон этой ночью, - Джонас нахмурился и выпрямился на стуле.
- Отлично, - сказал Отец. - Расскажи нам.
- Все было довольно расплывчато, - начал Джонас, стараясь как можно более точно воспроизвести странный сон. - Кажется, я был в ванной комнате Дома Старых.
- Ты вчера там работал, да? - спросил Отец.
Джонас кивнул.
- Но она была не такая, как обычно. Во сне была ванна. Но только одна. А в настоящей ванной комнате их полным-полно. Там было влажно и тепло. И я снял форму, но не надел халат. Грудь у меня была голая. И я вспотел, было очень жарко. И там, как и вчера, была Фиона.
- И Эшер? - спросила Мать.
Джонас помотал головой.
- Нет, только я и Фиона, больше никого. Мы стояли возле ванной. Она смеялась. А я нет. Я немного злился на нее во сне, потому что она не принимала мои слова всерьез.
- Какие слова? - спросила Лили.
Джонас уставился в тарелку. По какой-то непонятной причине он смутился.
- Кажется, я пытался убедить ее залезть в ванну.
Он замолк. Он знал, что нужно рассказать сон до конца, что он должен это сделать. Так что заставил себя перейти к самой сложной части сна.
- Я хотел, чтобы она сняла одежду и залезла в ванну, - быстро сказал Джонас. - Я хотел ее искупать. У меня в руках даже была губка. Но она не хотела. Она смеялась и говорила "нет".
Он посмотрел на родителей.
- Вот и все.
- Ты можешь описать самое сильное чувство, которое испытывал во сне? - спросил Отец.
Джонас задумался. Во сне все было нечетким и мутным, но чувства были сильными и накатывали снова, когда он об этом думал.
- Желание, - сказал он. - Я знал, что она этого не сделает. И, кажется, знал, что она не должна этого делать. Но я так сильно этого хотел. Очень сильно.
- Спасибо за сон, Джонас, - чуть погодя сказала Мать и взглянула на Отца.
- Лили, - позвал Отец. - Пора в школу. Проводишь меня до Центра? Нужно присмотреть за малышом - он крутится в корзинке и может упасть.
Джонас встал, чтобы собрать учебники. Ему показалось странным, что его сон не обсуждали и сразу перешли к благодарности. Может, родителям было так же неловко, как ему.
- Погоди, Джонас, - ласково сказала Мать. - Я дам тебе записку для Инструктора, чтобы тебе не пришлось извиняться за опоздание.
Джонас сел на место, озадаченно глядя на Мать. Он помахал Лили и Отцу, которые ушли и унесли в корзинке Гейба. Мать собрала остатки еды и поставила поднос у двери - потом его заберут Уборщики.
Наконец она села рядом с ним.
- Джонас, - улыбнулась Мать, - чувство, которое ты испытал во сне, называется Возбуждением. Мы с Отцом знали, что скоро это с тобой произойдет. Это случается со всеми. Это произошло с Отцом, когда он был в твоем возрасте. Со мной. Однажды это произойдет и с Лили. И очень часто, это начинается во сне.
Возбуждение. Он уже слышал это слово. Оно точно было в Книге Правил, но он не помнил, где именно. И время от времени оно звучало из громкоговорителей: "ВНИМАНИЕ. НАПОМИНАНИЕ. СЛЕДУЕТ СООБЩАТЬ О ВОЗБУЖДЕНИИ, ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ ЛЕЧЕНИЕ".
Джонас всегда пропускал мимо ушей это объявление, потому что не понимал, о чем речь, и не думал, что это имеет к нему отношение. Он, как и многие другие члены коммуны, часто не обращал внимания на объявления и приказы Диктора.
- Мне надо сообщить об этом? - спросил он Мать.
Она рассмеялась:
- Ты уже это сделал, рассказав свой сон. Этого достаточно.