– Я…я, – император колебался и не мог твёрдо ответить. Аристон наклонил голову набок, пытаясь взглянуть императору в глаза. – Я сам займусь расследованием. Квинт однажды уже искал предателя, что покушался на твою жизнь. Но он так и не нашёл его, хотя всем известно, что это была моя жена. Она снова может быть причастна к этому.
– Эмилий, ты не слышишь меня, – повысил голос Аристон. – Центурион Квинтилий должен этим заняться. Он твой друг. В крайнем случае, ты можешь положиться на меня, и я займусь расследованием. Ты, видимо, забыл, кто ты такой. Тогда позволь напомнить, ты – император. У тебя есть подданные, слуги, солдаты, у тебя есть народ. Но ты хочешь жить жизнью обычного человека, который ставит своей целью – взвалить на свои плечи чужие проблемы и делать людей счастливее.
– Быть может, это моё предназначение. Быть может, боги послали меня в этот мир именно с этой целью. Приносить людям счастье.
– Ты не Иисус, не страждущий человек, не жрец и не весталка1*, жизнь которых полна лишений и самопожертвования. Ты – император. Ты живёшь, чтобы внушать людям поддержку, обеспечить им защиту и жизнь в твоей стране. Чтобы быть тем, ради которого хочется жить и тем, ради которого можно умереть. Ты – отец наш. Ты должен оберегать своих детей и следить за благосостоянием в своей стране. Но остальные функции – исполняют твои подданные. Подданные для того и нужны, чтобы облегчить твою жизнь и позволить заниматься мирскими делами. Выступай на собрании в курии, перед народом, участвуй в жертвоприношении, устраивай игры, празднества, раздавай монеты и еду. Живи в любви своего народа. Будь счастлив.
– Ты хочешь сказать, что я всего лишь лицо? – Изумился император и по привычке надул губы. – Если ты говоришь, что я отец – то я должен вести себя как отец. Но какой нормальный родитель сможет смотреть, как их детей обижают и морят голодом? В то время как я – император, ем и пью вдосталь. Закончились те времена, когда миром правил Адриан и моя супруга Урсула. Они убедили меня, что в стране всё хорошо и все живут так же счастливо, как и я, не зная забот. Но видимо, это не так.
– Власть должна принадлежать вверенным тебе людям. Твоим друзьям.
Эмилий усмехнулся и посмотрел на Аристона.
– У меня нет друзей. Я никому не доверяю.
– Даже мне?
Эмилий хмыкнул и слабо кивнул. В глазах Аристона появилась печаль. Тогда Эмилий поспешил его успокоить.
– Более того, мой милый, я не доверяю даже самому себе.
Император похлопал Аристона по плечу и направился прочь.
***
Да император Эмилий никому не доверял. Его можно было понять. Сначала его супруга Урсула, которая, казалось бы, была самым близким человеком и другом, в конце концов, оказалась предательницей. Затем его советник Адриан, которого император знал всю свою жизнь. Удивительно то, что человек доверяет кому-то, считает его своим другом, семьей, ему кажется, что он его знает, ведь он все время рядом, поддерживает тебя, утешает, когда тебе плохо – он рядом, когда тебе весело – он рядом. Он не только твой друг – он твой брат, твоя сестра, твой отец и твоя мать. Ты уверен в верности своего друга, ты убежден, что он тебя никогда не предаст. Однако насколько хорошо ты бы ни знал своего близкого, он способен вонзить тебе нож в спину, ибо никто не может распознать истинные чувства и помыслы человека, лишь богам известно, что творится у него в голове. Поэтому нельзя никому доверять, чтобы потом не жалеть, необходимо всегда быть готовым к предательству.
Император Эмилий не знал, что такое истинная дружба и любовь. Он не верил в существование данных слов и считал их пустыми звуками для себя. Безусловно, когда-то он любил и имел друзей, например, в лице центуриона Квинта, но сейчас после того как весь Рим пошел против него, и каждый плебей за буханку хлеба был способен на убийство императора, он понял, что в мерах предосторожности он должен быть проницательным, подозрительным, дотошным, видеть человека изнутри, искать в нем слабости, изъяны и недостатки, чтобы потом при необходимости использовать их против него же. Иными словами, никому не доверяй.
Аристон покинул зал после ухода императора и решил навестить друга Антиоха. Антиох тем временем находился в левом крыле дворца вместе с рабами. По пути Аристон встретил старика Катона.
Старик улыбнулся юному цезарю и поклонился.
– Здравствуйте, Цезарь. Вы, верно, ищите своего друга?
Аристон кивнул и начал оглядываться.
Катон молча указал дряхлой рукой в сторону комнаты дочери Аристона – Анастасии. Молодой отец слабо услышал детский плач.
– Вы давно не посещали свою дочь, – упрекнул его вольноотпущенник. – Она уже, наверное, забыла вас.
Аристон покраснел. Он не любил детей, их вечный плач, опорожнение, болезни. Они всё время требуют к себе внимание. Цезарь не верил, что он был таким же. Да, это была его дочь, его кровь и его наследие, но она напоминала ему бывшую супругу Киссу. Невольно, он всё же был обижен на её поступок, который она якобы совершила. Возможно, когда Анастасия вырастит, она так же, как и её мать сбежит в Александрию или того хуже станет куртизанкой. Но Аристон знал, что он этого не допустит.
Он медленно подошёл к комнате и дёрнул за дверную ручку. Дверь не была заперта. Зайдя в тусклую комнату, Аристон увидел стоящего подле окна Антиоха. В кроватке Анастасии не оказалось.
Антиох, видимо, не услышал, как кто-то вошёл в комнату и до сих пор не обернулся. Он стоял и немного пританцовывал ногами. Тихо, совсем шёпотом, он пел на греческом. Эта была колыбельная.
В голове невольно начали появляться воспоминания. Говорят, что хорошие события запоминаются человеку в красочных тонах, а плохие – в серых. Сейчас Аристон видел цветную картинку. Он видел мать, которая укладывала его спать. Пока он жил вместе с женщинами он считал это время самым счастливым. Это и было детство. Мать каждую ночь сидела на тюфяке рядом со своими детьми и пела. Её голос ему не забыть. И эту песню тоже.
Юный цезарь улыбнулся. Он не знал, как быть отцом, он не был к этому готов. Не знал, как воспитывать, как учить, как кормить. Это девочка. Он был убеждён, что родится сын. Сын, которого он воспитает воином. Которого он будет тренировать с пелёнок, чтобы тот стал сильным и прекрасным фехтовальщиком. А затем он пойдёт служить в звании офицера в легион и заколет своего первого врага.
«О боги,» – подумал Аристон. – Я сейчас рассуждаю, как свой отец. Планирую будущее для своего ребёнка и не даю распоряжаться собственной жизнью по своему разумею. А если моя дочь не захочет выходить замуж за нелюбимого? И тоже сбежит подобно своему отцу в юности. Сбежит к простолюдину, и они вместе решат покинуть Рим. Затем их схватят пираты. Парня убьют, а её продадут в рабство.»
Аристон от удивления ахнул и тут же прикрыл рот рукой, боясь разбудить дочь. Но этого хватило, чтобы Антиох услышал его.
Бывший раб от испуга и неожиданности чуть не уронил ребёнка на пол. Аристон подбежал, чтобы успокоить Антиоха.
– Господин, вы меня напугали, – шёпотом проговорил Антиох.
Голос его окреп и стал ещё более мужественным. Когда-то мягкие черты лица стали грубыми и острыми. На лице появилась слабая щетина. Аристон немного позавидовал другу. Ибо в свои 17 он всё ещё выглядел женоподобным юнцом, у которого почти не растут волосы на лице. Тело Антиоха тоже окрепло. Раньше он был худым и тонким, низеньким мальчишкой, сейчас же он высокий и мускулистый мужчина. Наверное, жизнь заставила его рано повзрослеть.
Аристон посмотрел на ребёнка и молча попросил передать свёрток ему. Антиох повиновался. Анастасия сладко причмокнула свои толстенькие, розовенькие губки и открыла глаза. Из-под одеяла вылезала светлая кудряшка волос. Глаза её были светло-зелёного цвета. Увидев отца, ребёнок нервно зашевелился, пытаясь освободиться от пелёнок. Он чувствовал, как малышка с неимоверной и не присущей для неё силой и мощью, сражается кулаками и ногами с плотной тканью.