Оболенский был прикован серебром к кресту из осины. Помимо гвоздей, которыми были прибиты к дереву запястья и стопы офицера, их, для верности, опоясывали еще и толстые цепи из того же металла, обильно сдобренные по всей длине своей многочисленными шипами.
Несмотря на то, что серебро является мягким металлом, подручные Люцифера сумели придать ему необходимые свойства, и кровь поручика, шипя, как в огне, стекала вниз к подножию креста и далее – тонкими струйками бежала по скале навстречу Насте.
Из одежды на поручике были только белые военные кальсоны, и обнаженное тело его терзали с жадностью и визгом три огромных и кружащихся вокруг креста мохнатых, черных нетопыря.
Их клыки вновь и вновь вырывали куски мяса из тела князя, но раны сразу заживали, как у мифического Прометея, и страшная пытка продолжалась вновь и вновь, как бег воды по кругу.
На голове имперского гвардейца был шипастый серебряный венец. Он очень сильно впивался в кожу, и стекающая из-под него густая кровь каким-то чудом превращалась постепенно в святую воду, что заливала собою лицо поручика и причиняла тому неимоверные страдания.
В правом боку Оболенского, всаженный в тело едва не по рукоятку, торчал отесанный грубо осиновый кол, и было удивительно, как, чувствуя осину, пронзившую внутренности, поручик исхитрялся не издавать при этом ни звука.
Завершая великолепие, на шее вампира висела добротная связка ароматного и ядреного чеснока, и даже Настя поморщилась от того, насколько удушливым был тот ненавистный всем вампирам тошнотворный аромат.
Несмотря на все причиняемые мучения, взгляд кавалергарда был полон гордости, спокойствия и странного, какого-то мудрого и печального смирения.
Настя подошла к кресту и задумчивым томным взглядом окинула тело своего убийцы. Взглянула изучающе, неторопливо и как будто бы примериваясь.
Взгляд Оболенского прояснился, и он даже криво улыбнулся девушке.
– Приветствую вас, мадемуазель! Я так и знал, что мы еще встретимся, но не думал, правда, что при таких вот грустных обстоятельствах.
– Я очень долго не могла тебя найти… – совершенно бесцветным голосом сообщила ему Настя.
– Судя по тому, что ты нашла меня здесь, у тебя у самой сейчас дела не очень. Хотя не скрою, что ты выглядишь сейчас лучше меня.
– Спасибо одному очень доброму и крайне щедрому, могущественному волшебнику!
– Да уж, мои-то дела совсем паршивые! – кивнул поручик.
Окинув снова взглядом князя, Настя медленно и с опасной, хищной грацией подошла к нему вплотную.
Взглянув в глаза вампирши, князь понял, зачем она здесь, и низким голосом произнес:
– Я надеюсь, ты по достоинству оценила мой темный дар и та овечка, что я встретил на балу, превратилась в хищницу, над которой не властно время.
– О да. Времени было достаточно. Чтобы я научилась многому… – многообещающе ласково подтвердила вампирша и медленно провела ногтем по напрягшемуся животу истязаемого кавалергарда.
Нажав чуть сильнее, она оставила на коже Оболенского глубокую и длинную окровавленную полосу, которая буквально на глазах очень быстро начала заживать.
– Пока я искала тебя – я встретила одного из твоих потомков. Внешне он очень похож на тебя. Такие же брови и такие же глаза…
– Надеюсь, он еще жив? – хрипло спросил Оболенский, наблюдая за девушкой.
– Жив. Самой на удивление.
– Еще до того, как я стал вампиром, у меня родился сын, а у него после внуки. То было многие сотни лет назад. Все эти годы я не забывал о потомках и внимательно наблюдал всегда за своим родом. Увы, к моей кончине остался лишь один мальчик, ибо все мое колено извели репрессии. Я рад, что он выжил и продолжил мой род. Спасибо тебе, что принесла мне в ад благую весть.
– Не за что… – прошептала Настя, и глаза ее вдруг, несмотря на пламя, совершенно стали черными.
Черными, жуткими и страшными.
– Не передать словами, как ты прекрасна… – восхищенно сказал ей убийца. – Я очень горд, что создал тебя, мое кровавое творение. Моя холодная, изящная и мистическая королева теней…
– Нам подарили всего лишь три часа. Не будем терять время попусту…
И над пылающею бездной преисподней, устремляясь ввысь Геенны Огненной, впервые послышались дикие крики поручика лейб-гвардии, истязаемого кавалергарда князя Оболенского.
* * *
Прошло уже пять лет с тех пор, как Настя вернулась в Тамбов. Полтора столетия нескончаемых путешествий ужасно ее утомили, и вампирша вдруг почувствовала тоску по родине.
Будучи уверенной, что о ней уже давно забыли, что было истинной правдой, она вернулась на родную землю и обосновалась жить на заброшенном кладбище, что находилось в лесу, совсем неподалеку от города.
Город сильно изменился за это время, и мало что теперь напоминало о произошедших здесь когда-то драматических событиях. Разве что – несколько храмов, включая оскверненный в прошлом собор, да бывшее здание альма-матер девушки, в котором располагался теперь один из медицинских институтов страны.
Примечания
1
Алексин Андрей Владимирович, «Некрофил».