– Макс! Он никогда мне не нравился! – подхватила Анна. – У него такой скверный характер. Знаете, а возможно, что он убил нашу девочку? Вы не думаете, что возможно… – её слова повисли в воздухе.
Я отрицательно покачала головой.
– Миссис Паркер. Макс точно не входит в круг подозреваемых.
– Почему же нет? – спросила удивленно она, так, как будто очень этого хотела.
– Потому что он мертв.
Повисла секундная пауза. Странно, что капитан сообщил им только о смерти дочери. Пока не прояснятся детали, я решила не распространяться о третьем трупе.
Миссис Паркер кажется, взволновалась, но продолжала стойко держаться. Пока ей удавалось не проронить ни слезинки.
– А тогда мы-то тут причём? – вдруг выпалила она после молчания.
– Мы имеем дело с профессиональным убийцей. Это не бытовой конфликт. Есть основания полагать, что преступление направлено не только против Элизабет.
Теперь она зарыдала. Я пожалела, что выбрала такие слова.
– Как это не против неё? – почти закричала. – Против кого оно могло быть направлено? Весь город знает, чья она была дочь. Мы уговаривали Лизи не выходить замуж за пройдоху Макса Эванса! Он работал тренером футбольной команды! Можете себе такое вообразить? Кажется, он даже организовал молодежный клуб. Ему и дело не было до нашей дочери! Он всегда был увлечён только спортом. Женитьба на Элизе дала ему хорошую финансовую площадку для реализации своих планов и проектов. Понимаете? Тонкий холодный расчет. А Лизи, как дура, купилась на дешёвую романтику. Вопреки всем уговорам, сказала, что любит его и хочет быть только с ним. Не захотела жить с нами под одной крышей. В доме полно мест. Мы так уговаривали её остаться с нами. Со своей настоящей семьёй. У неё было всё. Всё, что она только пожелает. Элизабет была непреклонна. Тогда мы купили им тот дом, в котором вы их сегодня обнаружили, чтобы они не мотались по съёмным квартирам.
Бен Паркер подал голос и холодно заговорил с сыном:
– Ник, пожалуйста, отведи маму куда-нибудь подальше. Дай её успокоительное. Позаботься о ней. Мне нужно наедине поговорить с детективом.
Сын послушно встал и увёл мать.
Какое-то время Бен Паркер ничего не произносил. Он пристально смотрел мне прямо в глаза. Я была уверена, что он привык запугивать людей таким приёмом. Но со мной это не работало, я спокойно его выдержала.
Наконец он сунул руку в карман пиджака и достал небольшой конверт. Встав с места, неторопливо подошёл к креслу, где я сидела, и протянул его.
– Вот. – Затем развернулся, дошёл до дивана и сел обратно.
– Что это? – спросила удивленно я.
Паркер снова посмотрел на меня как на идиотку.
– То, что вы ищете, – спокойно ответил он.
Теперь я озадачилась.
– Могу ли я открыть его?
– Сделайте одолжение, детектив.
Я вскрыла конверт. В нём находился единственный листок бумаги, на котором в два столбика написаны имена. Некоторые мне знакомы: три или четыре принадлежали известными репортёрами на местном телеканале новостей, несколько выдающимся политикам, а другие я видела впервые.
– Кто все эти люди?
– Мои враги, – ровным голосом ответил Паркер. – Список неполный. Это самые основные. Преступник кто-то из них. Начинайте искать.
Сказать, что я была потрясена, значит не сказать ничего. Я просто сидела, не в силах выдавить ни слова.
– Послушайте, я не говорю, что кто-то из этого списка лично убил мою дочь, скажем, лицом к лицу. Но кто-то из них нанял убийцу.
Я медленно и осторожно заговорила:
– Мистер Паркер, со всем уважением, ведь я только что сказала, что, вероятней всего, убийство Элизабет было не личным. Есть, по крайней мере, одно доказательство, как убийство вашего зятя. Я не могу большего озвучить до выяснения всех обстоятельств смерти.
– Хотите сказать, что моя дочь стала жертвой по чистой случайности? Или этот кретин, её муженек, задолжал денег, и его решили убить? А вместе с ним и мою дочь?
«Вероятно, первый вариант больше подойдет», – подумала я. Но я знала, что вслух этого лучше не произносить. Прежде чем я успела ответить, он добавил:
– Детектив. Тяжёлый опыт научил меня не верить случайностям. Понимаете? Не знаю, как и почему, но смерть моей дочери носит сугубо политический характер. В политике всё лично. Поэтому не пытайтесь говорить мне, что в данном случае это не так. Задача вашего Бюро и вас лично – найти ответственных за содеянное и привести их ко мне. Для восстановления справедливости.
Я долго и глубоко вздохнула. Теперь я внимательно изучала лицо мужчины, сидящего напротив. Бен Паркер – законченный эгоист. И поняла я кое-что ещё. Ему казалось неубедительным, что в жизни может быть сделано что-то не специально для него одного. Даже смерть дочери должна быть для него. Элизабет просто встала между ним и тем, кто его ненавидел. Видимо, он в это свято верил. И сомнению доводы не подлежали.
– Сэр, – начала я, – со всем уважением, но я не думаю…
– Мне не интересно, что вы думаете! – перебил резко меня Паркер. – Вся информация, которая нужна следствию, находится перед вашими глазами. И я не понимаю, почему ваша задница ещё сидит на моём диване!?
Мы несколько секунд смотрели прямо друг другу в глаза. Какие-то святые духи удержали меня, чтобы не совершить убийство помощника сенатора прямо в его собственном доме.
– Детектив Берч, – краснея от злости, произнёс Паркер, – складывается ощущение, что мы говорим на разных языках. Очень жаль. Вы можете этого не знать, но у меня имеются хорошие друзья в высших эшелонах власти вашего агентства. Некоторые из них мне обязаны жизнью. Я собираюсь связаться с ними в самом скором времени. Мне нужно, чтобы те, кто работает над расследованием убийства моей дочери, сделали работу качественно и быстро. Предположениями можете заниматься дома, сидя на унитазе!
Я сидела в полном шоке и растерянности от его наглости и хамства, не зная, что сказать. Как может человек настолько заблуждаться?
Ник резко встал и поправил пиджак.
– Довольно. Распоряжусь, чтобы кто-нибудь проводил вас, детектив Берч, – недовольно фыркнул он. – Жаль, что мы не поняли друг друга.
Ник Паркер вышел из комнаты, оставив меня сидеть в одиночестве.
Ладно, допустим, он самовлюблён. Но он нисколько не скорбит по дочери. Всё эмоции сплошная показуха. Цель найти того, кто заказал дочь, и вычислить угрозу, которая может подстерегать его. Тут мне больше нечего делать.
Быстро покинув дом Паркеров, я добралась до машины. Села и глубоко задумалась, смотря перед собой на дом, в котором живут эгоистичные, мерзкие, самовлюбленные люди, упивающиеся собой и своей властью над другими. В одном Бен Паркер ошибался точно, жизнь нельзя купить ни за какие деньги. А его дочь не была объектом заказного убийства. Эта версия даже не будет браться мной во внимание.
Достав мобильник, который был поставлен на беззвучный режим, я обнаружила кучу пропущенных вызовов и сообщений. Пробежав быстро взглядом по всем и отобрав самые важные, я увидела сообщение от криминалистов. Наконец-то установили личность неизвестной жертвы. Оливия Браун.
Время на мобильнике показывало три часа дня. Необходимо возвратиться в управление.
Я тут же попыталась дозвониться до Брайна, но тщетно. Линия всё время занята.
Повернув ключ в замке зажигания, я нажала на педаль газа и рванула с места. Выезжая на проезжую часть, обернулась и посмотрела на заднее сиденье. Там, свернувшись калачиком, тихонько спала Хлоя.
Глава 3
Добравшись до управления, я мечтала только об одном – принять душ. Но он моги подождать. Я устремилась прямо в просторную комнату для тех, кто: ждал допроса, потенциальных свидетелей и членов семей, которые не горели желанием помогать следствию. Тут были: стулья, столы, торговые автоматы и пара телевизоров для развлечения ожидавших.