– Да.
– И от чьих же рук она пала?
– От варваров, не помню как там… галлы или германцы.
Сергий тяжело вздохнул.
– После Римской империи создавались другие империи, и они тоже пали. Понимаю, для тебя это дико звучит, но это так, все они стали лишь частью истории.
– Хорошо, Данил. Допустим, Римская империя пала и стала частью истории, как ты говоришь. Тогда почему ты говоришь на языке павшей империи?
– Но я не говорю на языке павшей империи, это ты говоришь на моём языке, на русском.
Сергий вздохнул ещё тяжелее.
– Да, поистине странные дела тут происходят. Хорошо, давай поговорим о твоей Москве. Она имеет большое влияние в мире?
– Понимаешь, Сергий, Москва это город, столица России. В мире много стран и Россия среди них самая большая по своей территории. Кстати, есть такой город Рим, является столицей Италии. Это тот самый Рим, который ты знаешь, только спустя несколько тысяч лет.
– И кто император вашей страны?
– У нас не император, у нас президент. Но не будем о нём, это не так интересно, как тот факт, как два человека из разных эпох сидят и разговаривают друг с другом.
– Что ж, хорошо. Выходит, мы с тобой из двух разных временных эпох. Разговариваем каждый на своём языке, но понимаем друг друга. Я буду с тобой откровенен. Последнее, что я помню, это то, как я погиб в бою. Что последнее помнишь ты?
Данил помедлил.
– Последнее, что я помню, это то, как я убил себя, бросившись вниз с большой высоты. Если можно, я не буду говорить, какова была причина этого решения.
– Хорошо, можешь не говорить. Но скажи, тогда, там, у корней дерева, тебе были знакомы люди вокруг?
– Некоторые из них да. Но опять же, они были из разных временных эпох.
– Дааа, боюсь можно долго об этом размышлять, – сказал Сергий. – Понять бы, как это всё сможет нам помочь.
– Помочь в чём?
– Разобраться где мы оказались и что делать дальше.
– Я не знаю, – с отчаянием ответил Данил.
Сергий поднялся, взглянул на небо. На небе не было ни облачка, солнце было уже не в зените, но и до заката было ещё далеко. Воздух был на удивление чист. После купания в реке грязь и кровь оказались смытыми, и коже было намного легче дышать. Температура воздуха была примерно чуть больше 20°С. Идеальная температура, не холодно и не жарко. Ландшафт местности из равнины стал переходить в сопки. Миновав несколько сопок, они услышали топот копыт.
– Что это? – спросил Данил.
– Похоже на лошадей, – ответил Сергий.
В следующий миг из-за сопки показались всадники. Восемь человек с копьями обступили спутников. Один из всадников спешился и, подойдя к Сергию, вмазал в челюсть. Но Сергий оказался весьма умелым бойцом. Увернувшись от удара, он ответил «двойкой» в голову нападавшего. Данил стоял не шевелясь. Тут спешились ещё двое и начали наступать на Сергия. Сергий встал в стойку, но получил сзади тыльной стороной копья в голову и рухнул на землю без сознания. Та же участь постигла и Данила.
Сергий Флавий Проб, Тевтобургский лес, Германия, 9 год н.э.
Вы когда-нибудь боялись? Я вот боялся. В детстве боялся темноты и дальней рощи недалеко от нашего дома. Но сейчас мне не страшно, стоя по щиколотку в грязи и сжимая свой короткий гладиус. Мои братья по оружию, да какой там по оружию, братья по крови, с которыми прошёл не один десяток километров, ночуя под открытым небом, лежат лицом в грязь убитые. Дождь льёт с неба со страшной силой, всё сливается, и только вспышки молний придают отчётливое очертание этому миру. Очередная вспышка, и силуэты врагов оказываются ближе. Один бьёт топором сверху, ухожу вправо, – «Коли́, коли́», – наношу два удара, под рёбра и чуть выше. У следующего в руках что-то вроде серпов. Он намного меньше предыдущего, но быстрее. Бью его щитом и по шее мечом с разворота. Голова не слетает с плеч, но бой он уже не продолжит. Неужели это конец? Или всё же ещё погуляем, вспоминая эти славные деньки? Снова вспышка. Я вижу горящие повозки обоза и горы трупов. А я немало положил. Ну а как же, всё-таки декан ΧVΙΙΙ Германского легиона. Вот только командовать больше некем, выходит всё же плохой из меня декан. Снова вспышка. Враг передо мной уже в двух метрах, прикрываюсь щитом. Он бьёт с двух ног в прыжке, и щит летит в одну сторону, а я в другую. Снова вспышка. Врагов пятеро – огромные бородатые мужики из леса – дикари. Крепко сжимаю гладиус, режу одного, второго, а третий срубает мне голову. Тело падает, по-прежнему сжимая в руке гладиус. Темнота.
Глава ΙΙΙ
Сергий открыл глаза. Было темно, руки были связаны за спиной. Он находился в небольшой комнате, стены, похоже, были из глиняного кирпича. На стене была фигурка казнённого – крест с распятым на нём человеком, какие приходилось видеть Сергию в Германии сотнями.
– «Хороший знак», – подумал он.
Сергий попытался освободить руки, но ничего не вышло. Дверь в этой комнате была массивная, деревянная, с огромными стальными петлями, такую плечом не выломаешь. Прильнув ухом к двери, Сергий прислушался – тишина.
– «Где же я нахожусь и где тот парень, Данил? Странный парень. Убить себя, прыгнув с большой высоты, зачем это нужно? Явно не поступок воина».
Сергий снова сел на пол, прислонившись спиной к двери.
– Ну, хотя бы здесь не льёт дождь, и не летают крылатые твари, – сказал он вслух.
За дверью послышались шаги. Сергий быстро поднялся и приготовился к визиту гостей. Щёлкнул дверной засов, дверь открылась. Перед Сергием оказался высокий чернокожий мужчина, лысый и со странным ожерельем на груди – две маленькие пластины на цепочке, на которых было что-то написано, но Сергий не мог понять что.
– Проснулся? Как себя чувствуешь? – спросил визитёр.
– Ты бербер? – спросил Сергий. – Мне приходилось слышать о берберах.
– Я афроамериканец.
Сергий недоумённо посмотрел на него.
– Что написано на твоём ожерелье? Не могу разглядеть.
– Армия США. Ты задаёшь не те вопросы, парень. Я спросил, как ты себя чувствуешь?
– Хорошо.
– Отлично. Чудить не будешь? – чернокожий достал из-за спины нож Сергия.
– Не буду.
– Хороший клинок.
– Подарок отца.
– Сейчас я освобожу тебя. Повернись.
– Я постою так, – ответил Сергий, пытаясь протянуть ему руки из-за спины.
– Боишься получить нож в спину? Я не тот, кто бьёт ножом в спину. Прошу тебя, повернись, так будет неудобно.
Сергий всё же повернулся. Чернокожий разрезал верёвку и протянул нож рукояткой вперёд. Сергий взял его и убрал в ножны на поясе.
– Идём за мной, не бойся.
– Я и не думал бояться.
– Вот и здорово.
Выйдя из комнаты, где очнулся Сергий, они миновали небольшой коридор с несколькими похожими дверьми, и вышли во двор. Место, где оказался Сергий, было похоже на римский полевой лагерь, только больше и с постройками, которые не встретишь в римских полевых лагерях. На улице кипела жизнь. Все что-то делали или куда-то шли. У главных ворот поселения на стене стояли часовые, двое парней с копьями, вроде тех всадников, которые повстречались Сергию и Данилу.
– Куда ты меня ведёшь? – спросил Сергий.
– На площадь, сейчас там будет обращение королевы.
На площади он увидел много народа, а перед площадью деревянный дом не знакомой Сергию архитектуры с балконом и двумя лестницами, ведущими к нему. Посреди площади лежал огромный камень, высотой метра три. Он создавал вид такого камня, по которому несколько часов били кувалдами, вот только трещины от кувалд источали слегка видимый синий свет. Чернокожий остановился.
– Я повторю ещё раз – не делай глупостей. Королева глупостей не прощает.
– Я же сказал, что не буду, – ответил Сергий.
* * *
Данил проснулся от того, что ему жутко хотелось в туалет по-маленькому. В левом углу комнаты он увидел небольшое отверстие с характерными для отхожего места запахами. Руки были связаны за спиной.
– Блять, – сказал Данил, – хоть в штаны ссы.
Справа щёлкнул дверной засов. На пороге появился небритый мужик.
– Голова не болит? – спросил мужик. – Я сейчас тебе руки развяжу, не думай что-нибудь учудить. Друг твой на удивление спокойным оказался, несмотря на то, что в нокаут одного нашего отправил, поэтому пока для вас всё хорошо складывается.