Через несколько дней к покупщику, который был не кто иной, как полицейский сыщик, явился еврей, который принес четыре бриллианта для образчика, предлагая, в случае надобности, доставить еще несколько подобных камней. Пока они уславливались о цене и разбирали качество товара, явились городовые. Еврей был задержан. В квартире его при обыске нашли еще двадцать пять таких же камней.
Ювелир Фаберже, за которым послали, сейчас же признал их проданными из его магазина и сказал, что камни в числе тридцати шести штук были проданы им некоему Петровскому, что ювелир и доказал по своим книгам. Только, объявил он, продал он их вделанными в серебряную диадему. Еврей назвался варшавским купеческим сыном Хаимом Аароном, содержателем ссудной кассы в Москве, где, по его словам, осталась оправа, из которой он вынул бриллианты. На вопрос, как он их приобрел, он ответил, что они были проданы незнакомым ему лицом за незначительную сумму. Кто был этим продавцом, он не знал.
Вот и все, что значилось в дознании.
Прошло два дня. Я сидел у себя в комнате, когда услыхал стук ружейными прикладами о пол в моей приемной. Я растворил дверь и увидал двух конвойных. Между ними стоял высокий, плотный и видный мужчина восточного типа. Это был Аарон.
V. Раненая рука
Не прошло и пяти минут, как арестант уже стоял перед моим письменным столом для допроса.
– Кто вы такой и как вас зовут?
– Я варшавский купеческий сын Хаим Файвелович Аарон, – ответил он бойко.
– Где, когда и кем вы арестованы?
– Меня взяли в Петербурге в квартире господина, которому я предлагал купить четыре бриллианта. Вот уже семь дней, как я содержусь под стражей; арестовали меня какие-то полицейские чиновники.
– За что вас арестовали?
– Этого объяснить не могу. Мне сказали, что бриллианты, которые я продавал, будто бы краденые; повели меня в гостиницу «Рига», где я останавливался, и вынули из моего чемодана еще двадцать пять бриллиантов, принадлежащих мне.
– Где ваше постоянное место жительства? Чем занимаетесь?
– Я живу постоянно в Москве, на Варварке, в доме Быкова, где уже седьмой год содержу контору для ссуды денег под залог. Там же живет и все мое семейство, которое до сих пор не знает, что со мною случилось и куда я пропал. До прибытия моего в Москву я торговал в Варшаве, в рядах, разным товаром. До Варшавы я торговал за границей.
– Сколько всего у вас было таких бриллиантов?
– Всех камней у меня было тридцать пять.
– У вас отобраны сначала четыре, потом двадцать пять. Где же остальные? Недостает шести штук.
– Остальные проданы мною в Москве ювелирам и частным лицам.
– По какой цене вы их продали?
– По восемьсот и семьсот пятьдесят рублей за штуку.
– Вы можете указать кому?
– Это значится в моих конторских книгах. Полиция, если действительно эти бриллианты у кого-либо украдены, лучше бы поступила, напечатав предостережение, чтобы их не покупали, нежели ставить западню невинным людям.
– Расскажите, каким образом вы приобрели бриллианты и от кого? Предостережение полиции, о котором вы говорите, прежде всего остановило бы похитителей, и бриллианты не были бы теперь найдены.
– Двадцать второго ноября нынешнего года, – начал Аарон, – в мою контору пришел молодой человек, который предложил мне купить у него диадему с бриллиантами. Я попросил посмотреть эту вещь. Тогда он предложил мне ехать с ним вместе в гостиницу «Мир», где, по его словам, находилась драгоценная вещь.
– Кто был этот человек?
– Не знаю.
– Опишите его наружность.
– Помню только, что это был человек молодой, высокий ростом, красивый, с маленькой бородкой.
– Только это вы о нем и знаете? Продолжайте ваш рассказ.
– У меня были лишние деньги; я не хотел упустить выгодную покупку, а потому тотчас отправился с этим молодым человеком. Придя в гостиницу, он привел меня к дверям пятнадцатого номера, вынул из кармана ключ, отомкнул дверь, и мы вошли. Он запер за собой дверь, потом достал из дорожной шкатулки диадему и показал мне. Мы скоро сторговались, я решился купить диадему.
– За сколько?
На этот вопрос Аарон ответил неохотно.
– Да как вам сказать за сколько… В диадеме недоставало одного камня, куда же эта вещь годилась? Где же было подыскать точно такой же камень? Дорого дать я не мог!
– Однако за сколько же вы купили диадему?
– За триста рублей.
– Каждый камень?
– Нет, всю диадему.
– И тогда же отдали деньги?
– Нет. Молодой человек сказал мне, что он подумает…
– Сколько он просил у вас за диадему?
– Он ничего не просил, а хотел только, чтобы я объявил свою цену. Он сказал мне, что если, подумав, согласится продать диадему, то на следующий день или сам завезет ее ко мне, или пришлет со своим знакомым. На другой день ко мне явился рассыльный с диадемой. Я осмотрел и испытал все камни: не подменены ли они? Оказалось, что они настоящие. Рассыльный получил с меня деньги и ушел.
– И вам не показалось странным, что рассыльному могла быть доверена такая вещь и что диадема продается за ничтожную сумму?
– Что же тут странного, дело коммерческое. Я думал, что продавец прокутился или проигрался и, не будучи в состоянии немедленно достать нужные ему деньги, решился дешево продать бриллианты.
– Встречали ли вы потом этого молодого человека?
– Нет. Дня через два после уплаты денег рассыльный вернулся и спросил меня, не знаю ли я фамилии того человека, который продал мне бриллианты. Я сказал, что не знаю. Рассыльный сказал, что, вернувшись в гостиницу «Мир», он уже не застал в ней того человека, который присылал его ко мне. Затем он ушел, и я более ничего о них обоих не слыхал и нигде их не встречал.
– Номер рассыльного?
– Не помню. Но он дал мне расписку в получении денег. Расписка эта хранится в моей конторе. В ней, вероятно, значится и номер его бляхи.
– Где оправа диадемы?
– У меня в конторе.
– Зачем вы ездили в Петербург?
– Затем, чтобы продать ювелирам бриллианты, так как в Москве я не мог их сбыть выгодно и успел продать всего четыре камня.
– Показывали ли вы кому-нибудь диадему?
– Нет. Камни я вынул из оправы, полагая, что их легче продать поодиночке. В начале настоящего месяца, видя, что более покупателей не находится, я поехал в Петербург, чтобы предложить бриллианты ювелирам. Остановился я в гостинице «Рига» и в самый день моего приезда, просматривая «Полицейские ведомости», прочитал объявление о покупке бриллиантов и отправился по адресу. Остальное вы знаете. Теперь прошу вас отпустить меня, так как от долговременного содержания под арестом дела мои могут расстроиться. Если бриллианты действительно краденые, я в этом нисколько не виноват и отвечать за это не могу.
– Погодите, вы несколько торопитесь. Двадцатого октября нынешнего года в здешнем городе убита девица Елена Владимировна Русланова; убийца сорвал с ее головы диадему; диадема эта оказывается у вас. И вы хотите, чтобы вас отпустили, не подвергнув даже допросу?
– Да чем я во всем этом виноват? Я за мою жизнь даже и во сне никого не убивал, не то что наяву!
– Докажите, что слова ваши справедливы.
– Вы имеете более средств отыскать человека, продавшего мне диадему, нежели я, и от него вы можете узнать всю истину.
– Определите, по крайней мере, точнее приметы лица, продавшего вам бриллианты.
– Не могу, я его только раз видел.
– Ваше показание, во всяком случае, маловероятно. Вам продают за триста рублей тридцать пять камней, за каждый из которых вы получаете от семисот пятидесяти до восьмисот рублей! И вам не показалось подозрительным, что вам отдают даром целое состояние?
– Молодой человек, предложивший мне диадему, говорил мне, что он в сильной нужде. Я этим воспользовался.
– Рассыльный вернулся к вам от продавца, сказав, что его не нашел. Вы и в этом не нашли ничего странного? Отчего вы не заявили об этом в полицию?