Тот не моряк, кто…
Первичные офицерские должности на корабле делятся на две категории: командные и оперативные. Первые с личным составом (л/с), а вторые- без. Система советских вооруженных сил была построена так, что офицеры предпочитали должности без л/с. Посудите сами, разницы в окладах никакой нет, а забот на порядок меньше, так как отвечаешь только за себя. А на командной у тебя в подчинении матросов, «сукиных сынов», душ 35, да еще мичманов человек 7. И половина корабля в заведовании.
А что такое заведование? Это и порядок, и приборки, и сохранность имущества, и… много чего еще! Поэтому и нарекания от начальства сыпятся на голову, как мука сквозь крупное сито. Именно на такую должность – командира группы – я и попал! Уж очень хотелось на новый разведывательный корабль с поэтическим названием «Лира».
Мой предшественник, старший лейтенант Красильщиков, получил звание старшего лейтенанта через четыре года, вместо двух. Так сказать, из-за «любви» начальства. Когда Красильщиков после этого перешел на оперативную работу, должность была вакантной! А она очень важная, поскольку куча объектов в заведовании и почти полсотни матросов и мичманов без командира. Поэтому корабельное руководство в лице зама и старпома ждали очередную «жертву» с таким нетерпением, с каким, наверное, только голодная акула поджидает свою добычу. Вот так я и влип!
Старпом меня не трогал целую неделю. Так сказать, давал осмотреться. Зато потом «оседлал» плотно! А там еще и зам, ну и командир, само собой. И понеслось!..
Очень скоро я стал чемпионом по количеству взысканий, занесенных в карточку. А меня сослуживцы утешали: «Учти, лейтенант, – говорили мне, – у командира группы есть один вид поощрения – снятие ранее наложенного взыскания!»
Но, тем не менее, служба шла вместе со временем, которое, как известно, летит незаметно. Корабль интенсивно готовился к боевой службе. Полигоны сменялись флотскими задачами, чуть ли не каждый день мы выходили в море: то на девиацию, то на размагничивание. Наконец, флотская комиссия дала добро на выход на боевую службу (БС). И мы ушли на 186 суток в дальний морской поход…
Время в море течет по-разному. Первые две недели, пока втягиваешься в морской ритм, оно ползет как старая лошадь, а потом начинает потихоньку ускорять свой бег. Дальше – больше! Начинаешь жить короткими отрезками. Сначала ждешь захода на Кубу, потом перехода к ВПС (восточное побережье США – Л. С.). Так и живешь от захода до захода! А время, как подросший жеребец, все убыстряет свой бег. В конце боевой службы оно начинает нестись, как дикий, необъезженный мустанг. И только перед самым возвращением в базу снова переходит на замедленный шаг. Вот такой временной парадокс происходит в дальних морских походах…
В конце похода случилось у меня маленькое событие – мне стукнуло 25 лет. День рождения в море – праздник особый. Празднуется он подпольно, в глубокой тайне от начальства. Вообще-то, по традиции, принято на утренней справке командиру корабля именинника поздравить. Но меня не поздравили, посчитав, наверное, что достаточно и того, что вчера «отодрали» за какую-то мелкую провинность. Да еще для полного удовольствия в мой праздник поставили меня на дежурство. Честно говоря, отмечать у меня никакого желания не было. Устал жутко, так как дежурство попалось тяжелое. Но флотская истина гласит: «Самая лучшая пьянка получается та, которая организуется стихийно». Совершенно случайно в моем шкафу обнаружилась мензурка с 50 граммами корабельного «шила»… И как-то ненароком в каюту заглянули друзья. Ну, слово за слово, решили чисто символически отметить.
Но что эти 50 грамм для четырех здоровых мужиков? Поэтому меня быстро снарядили в соседнюю каюту к корабельному доктору, майору Гусакову. Док был мореман бывалый, все понял сразу и только попросил тару, чтобы наполнить ее… чистым медицинским.
Тут же кто-то сгонял на камбуз и с помощью коков быстро организовал жареную картошку. Подключили даже мичмана-продовольственного баталера, и тот щедро отвалил несколько банок хороших консервов. Не прошло и получаса, а стол в каюте уже ломился от закуски и напитков. И понеслось!..
Первым «срубился» я! Бессонная ночь и малый опыт корабельной жизни сделали свое дело… «Все, – говорю, – мужики, – дальше без меня! Я баиньки, только должен посетить одно деликатное помещение по малой нужде»
Здесь я поясню: каюты офицерского состава имели умывальник, но туалет (гальюн по-флотски) располагался отдельно. Поэтому в него надо было пойти по общему коридору. Только я собрался вырулить из каюты, как меня хватают мои опытные товарищи и говорят: «Куда, салабон? Засветить нас хочешь? Что, не видишь раковину? Дуй сюда!» Так и не дали мне выйти. И все бы прошло «без сучка, без задоринки», если бы ни один нюанс. (А жизнь, как известно, из них и состоит).
Один из моих товарищей, а именно Виктор Ищенко, в этот вечер был помощником оперативного дежурного. Оперативный отпустил его поспать, но Витя, вместо того, чтобы окунуться в сладкие объятия Морфея, погрузился с головой в волшебное царство Бахуса. А дальше, после того как я задал храпака, мужики уговорили дока на еще одну емкость «чистейшего», и праздник перешел в новую фазу! И по закону подлости больше всего нахлестался… Кто бы вы думали? Правильно! Витя! Как говорят на флоте: принял объем по самую «ватерлинию»!
Приходит ОД (оперативный дежурный- С.Л.) Витю поднимать, а тот лишь мычит и отбрыкивается! Пришлось будить другого офицера. Оперативный был не из нашей службы и доложил по команде. Дошло дело и до нашего замполита. Тот, «тертый калач», в календарь сразу – хлоп, что за причина? Ага! День рождение лейтенанта Ли. И меня к себе на «цугундер»! Но я уже в море маленько заматерел и держался как Павлик Морозов: не видел, не слышал, спал без задних ног!
Так и остался зам. ни с чем! А офицеры, довольные, что я прошел это нелегкое испытание, только посмеивались и спрашивали: «Ну что, лейтенант? Теперь ты понял, кто такой настоящий моряк?»
Старпом
Кто самый главный человек на корабле? Правильно, командир. А самый страшный? Старпом! И не потому, что его природа обидела. Должность такая!
Старпомы все разные и в чем-то всегда похожие…
Мой первый – Михаил Макарович Строков. В просторечии – Майкл или Макарыч. Работяга, хотя особым интеллектом не обладал, да и культура общения тоже была не на высоте, зато имел природный дар находить контакты с нужными людьми. А это умение всегда может пригодиться.
Когда в Академию поехал поступать мой начальник службы, кап 3 ранга Яшенко, то, несмотря на свой природный ум и глубокие знания, в заведение не прошел. А годом позже Сроков поступил. Взял с собой канистру «шила», рапанов да зубаток (дары карибского региона – С.Л.) пол-мешка и… академия-крепость пала!
Старпома никто не любил и, если откровенно, побаивались! Надо сказать, что эта должность на флоте самая противная. Встретить любимого старшего помощника можно не чаще, чем выиграть в нашу лотерею. Ведь он, по сути, является истинным хозяином на корабле, на котором держится все: и порядок, и организация боевой готовности корабля… Командир осуществляет лишь общее руководство, не вникая в мелочи. А из них все и состоит! Дьявол, как известно, кроется в деталях! Отработка этих мелочей – и есть главная работа старпома. И чем больше он вкалывает, тем меньше работы для командира. Поэтому поиск хорошего старшего помощника – первая задача кэпа!
Да, нашему старпому, как я уже говорил ранее, не хватало культуры общения, но это был общий бич всех начальников. А требовательность у него к офицерам была повышенная. Если наш Макарыч вечером сидел в кают-компании, то, как правило, в гордом одиночестве. Все офицеры прятались по каютам, так как знали, что стоит появиться ему на глаза, он тебя обязательно загрузит какой-нибудь ерундой. Вот так главное «помещение культурного досуга и общения» кают-компания, превратилась в обыкновенную столовую и в кинозал по-совместительству. Требовательность у Макарыча была высокая, но коммуникабельность… нулевая.