После прогулки в саду Розалинда захотела прилечь и попросила Лиз продолжить ей чтение книги. Лиз начала читать, но по выражению лица Розалинды поняла, та продолжает пребывать в своих воспоминаниях и вовсе не слушает текста, но читать не прекращала.
Ричи стал наведываться к Розалинде ежедневно, чему она была и очень рада и очень удивлена. Как-то, подходя к комнате Розалинды, Лиз через неплотно прикрытую дверь слышала их разговор. Розалинда старалась говорить не громко, но расслышать её слова можно было. Розалинда была недовольна Ричи и выговаривала его, прислушавшись, Лиз поняла, о чём их беседе.
– Дорогой мой, ты не понимаешь главного, ты должен жениться на потомке благородного происхождения…
– Да где сейчас их найти, этих потомком. – усмехаясь, прервал Ричи свою тётю.
– Я найду, в этом ты не сомневайся. Найду такую, что ты сразу влюбишься.
– Тоже самое мне и моя мама говорит.
– Не упоминай о ней в моём доме! – Вскрикнула Розалинда, но потом тише добавила. – Хотя… в этом я с ней согласна.
– Тётя, что же между вами произошло? И она мне ничего не рассказывает о вашей вражде и ты молчишь. Так и не скажешь?
– Знать тебе об этом нет надобности и не переводи тему. Нечего заглядываться на Лиз, да, она девочка красивая и мне очень нравится, но она тебе – не пара! Кстати, я о тебе говорила с ней и знаешь, что она мне ответила?
– Ну, откуда же, тётя!
– Она считает тебя стариком, ей же всего пятнадцать.
– Что?! Я – старик! – Ричи громко рассмеялся. – Надо же… для кого-то я уже старик… нет, определённо, Лиз – прелесть! Она мне очень нравится. Тётя, придётся мне тебя ослушаться, Лиз мне нравится и чихать хотел я на титулы, она очень хорошая и самостоятельная.
– Ну, хорошо, раз она так запала тебе в душу, можешь развлекаться с ней, но о серьёзных отношениях и не думай, а то лишу тебя своей доли наследства.
– Так у меня и своя немалая.
– Немалая – это верно, но только, получив моё наследство ты станешь миллиардером, не забывай об этом. Узнаю, что планируешь связать свою судьбу с Лиз – миллиардером тебе не стать!
– Да и не надо, мне и миллионером не плохо быть. – Ричи улыбаясь, смотрел на тётю. – А где сейчас Лиз? У себя?
– Да, но скоро должна прийти ко мне, мы сейчас вместе поужинаем и отправимся на вечернюю прогулку.
– Без тебя, тётя.
– Нет, дорогой мой, со мной и только со мной!
Спорить с Розалиндой не имело смысла и Ричи замолк. Постояв ещё некоторое время у двери, Лиз постучала в дверь. – Можно? – Спросила она и умело изобразила удивление, увидев Ричи. Она и не догадывалась, что нравится ему. Сам он не вызывал у неё никаких чувств.
– Можно, милочка. Проходи. Мы сейчас поужинаем втроём, а потом, Лиз отправимся с тобой на прогулку. Ричи, родной ты же торопишься, но на ужин, ведь останешься?
– И на ужин останусь и на прогулку. – Ответил Ричи, не отрываясь глядя на Лиз. – У меня сегодня дел никаких и я свободен.
– Ну, раз так… – Розалинда укоризненно посмотрела на племянника – тогда распоряжусь об ужине.
Во время ужина Розалинда и Ричи весело общались, Ричи пытался вывести Лиз на разговор, но девушка отвечала ему односложно.
– Лиз, милочка, мне кажется, ты себя неважно чувствуешь. Может, приляжешь? – Розалинде не хотелось, чтобы Ричи общался с ней.
– Нет, Розалинда. Я чувствую себя очень хорошо.
– Но ты так молчалива. – Произнёс Ричи.
– А я никогда много не говорю.
– Да, это так, Лиз – девочка не болтливая, это верно. Но я всё же настаиваю на твоём отдыхе, ты сегодня как-то особенно бледна, видимо, твой вчерашний поход к Лауре тебя утомил. Ты приляг, а погуляет сегодня со мной Ричи. – Тон Розалинды был так категоричен, что даже любимый племянник не осмелился ей перечить.
– Хорошо, вы правы, я действительно себя неважно чувствую, у меня голова болит, просто я не хотела вам говорить.
– Милочка, не надо от меня ничего скрывать, ведь я всегда всё сама узнаю. – Во фразе Розалинды был упрятан скрытый смысл, который хорошо понял Ричи да и Лиз тоже, после подслушанного ею их разговора. Розалинда дала понять племяннику, что от неё ничего не скроется, но она не знала, что поняла это и Лиз. Хотя Лиз и не собиралась от неё ничего скрывать и Ричи ей не нравился, но после подслушанного разговора, она вдруг другими глазами взглянула на него и очень испугалась, но испугалась не за себя, а себя саму.
Прошло несколько дней, Ричи приходил каждый день и Лиз уже не скрывала от себя, что ждёт его приходов, но умело скрывала свои чувства. И ей это удавалось.
– Лиз, постой… – В одном из многочисленных коридоров дома, Ричи остановил девушку. – Лиз, мне необходимо поговорить с тобой… да подожди ты уходить. Тётя даёт распоряжение повару и у нас есть пара минут. Придумай что-нибудь и постарайся уйти из дома, скажи, что твоя тётка тебе звонила и просит прийти, ну, сама знаешь, что придумать. А я буду ждать тебя около того кафе, в котором мы втроём пили кофе. Завтра буду ждать в четыре. Ты сможешь?
– Постараюсь. Я позвоню тебе.
– Хорошо, буду ждать. – Сам Ричи не мог звонить Лиз, ведь она всегда находится при Розалинде и от её пронырливого взгляда ничего не скроется, а Лиз звонить ему было неловко, но сегодня она поборола свою неловкость и пообещала позвонить.
На следующий день Лиз, солгав Розалинде о посещении Лауры, смогла покинуть дом. Розалинда предложила ей поехать на своей машине, но свидетель в образе водителя Лиз не нужен был и она деликатно отказалась. Вернуться пообещала не позже двух, максимум, трёх часов. Когда Лиз подошла к кафе, Ричи уже ждал её, они выпили кофе, недолго погуляли, а потом Ричи предложил поехать к нему. Лиз, к своему собственному удивлению, согласилась.
ГЛАВА 7
Лиз и Ричи удавалось держать в тайне свои отношения. Но часто встречаться на квартире Ричи влюблённые не могли. Только раз в неделю Розалинда отпускала Лиз навестить больную тётю. Лиз и о том позаботилась, чтобы ненароком Лаура, звоня в дом Розалинды – а она позволяла себе это, правда, не часто – не спросила бы у горничной, где её племянница, Лиз всегда до встречи с Ричи заезжала к тёте, но задерживалась у неё недолго. Лаура наняла сиделку, которая и по хозяйству помогала ей, в цветочный магазин на работу пришлось пригласить продавца, самой Лауре уже трудно было работать. Лаура была очень благодарна племяннице, что та взяла на себя финансовую заботу о ней, ведь магазин стал приносить мизерный доход.
Когда Ричи приходил в дом Розвлинды, он старался на Лиз не обращать внимания, да и Лиз тоже не смотрела в его сторону, за столом они мало обращались друг ко другу, Ричи болтал исключительно со своей тётей. Розалинда была рада, она видела, что Лиз перестала интересовать племянника. Каждый раз, когда он приходил, она осторожно заводила разговор о женитьбе, ведь ему пора уже было подумать о создании семьи, но Ричи всякий раз переводил тему, отвечая тёте, что ещё хочет пожить вольной жизнью, на что Розалинда понимающе улыбалась.
Прошло время и Лиз заметила, что стала чувствовать себя как-то не так – покруживалась голова, дискомфорт какой-то ощущала особенно по утрам, отвращение к еде появилось, она очень испугалась и не могла понять, чем таким заболела, но, когда убедилась, что исчезли критические дни с их недомоганиями, то поняла, она – беременна. Поняла и ужаснулась, что же ей делать?… Сообщать Ричи о беременности она не собиралась, знала, что он на ней не женится, ни мать его и ни тётя ему не позволят, говорить Розалинде – это означало бы потерять такую хорошую работу, как же тогда она будет делать ремонт в своём доме, да ещё и помогать тёте оплачивать сиделку. И, недолго думая, она решила никому ничего не говорить и дальше оберегать ото всех свою тайну. Скрывать было ей не трудно, Лиз была средней комплекции и живот её не привлекал внимания, правда, это пока он не привлекал внимания. Но Лиз уже всё обдумала, как поступит дальше. Когда придёт время рожать, она попросит отпуск у Розалинды, мотивируя ухудшением здоровья тёти и родит у неё, а ребёнка временно сдаст в приют, но без права усыновления в другую семью, Лиз сама будет растить своего ребёнка, но позже, когда он или она чуть подрастут и можно будет оставлять на няню. У Лиз всё заранее и наперёд было продумано до мелочей. Она продолжала раз в неделю встречаться с Ричи, но и эти встречи в дальнейшем планировала прекратить, ведь он может заметить её изменившуюся фигуру.