– А это не большая ли плата за мою никчемную жизнь? – усмехнулся Костя. – Еще вас подставлять…
– Расслабься. Те плохо вооружены, а нас обеспечат огневой мощью и еще деньжат подбросят.
– Мне надо будет ствол купить… – печально сказал Костя, вспоминая о своем безотказном АК.
– Я же говорю, их старшой обеспечит нас оружием и боеприпасами. Так что все в ажуре!
– И много там этих ублюдков?
– Говорят, уже рыл пятнадцать, по их наблюдениям.
– Ни хрена себе! А нас-то всего пятеро…
– Семеро.
– В смысле семеро – к нам кто-то присоединился?..
– Тебя не было почти неделю, я уже решил, что у кошака закончились его девять жизней, – ощерился Внучок. – А тут двое парней предложили свои услуги.
– Хоть не олени?
– Да нормальные. Мы с ними уже деньжат подзаработали, пока ты валялся в отключке: плотей на болоте целую стаю выбили, «Свобода» заплатила.
Кот поднялся с кровати, начал натягивать свой комбинезон, затем броник с разгрузкой.
– Ну, если стрелки хорошие, значит пойдем валить братков, – скривившись, от боли, улыбнулся Костя.
Сундук сидел в арсенале группировки «Свободы», скучая. Бывшего военного, старшего мичмана в отставке, за его звание и прозвали Сундуком.
Услышав шаги, он взбодрился. В помещение ввалились семь сталкеров. Начальник склада зевнул и выгнул с хрустом широченную спинищу. Его круглое лицо, обросшее густой щетиной, можно даже сказать уже бородкой, украшенное шевелюрой в три волосины, оживилось. Радуясь хоть какому-либо общению, старый мичман спросил:
– Кто тут Кот, ты, что ли, покоцанный7?
Первым стоял невзрачный, среднего роста, светловолосый сталкер с царапинами на лице.
– Я, я, – ответил тот.
– Когда все, что надо, получите, распишешься вот здесь, – Сундук ткнул толстым пальцем в ведомость выдачи оружия.
– А если оружие не получится вернуть? Ну, мало ли, кто сдохнет?.. – спросил старший группы, прищурив глаза.
– Слушай, Кот, не иби мозга. Мне по херу, вернете вы или нет. Это я просто для себя отчет веду, чтоб потом репу не чесать, куда стволы и б/з8 делись. Привычка, понимаешь? Со службы.
– А, понимаю…
Вечером группа из семи человек сидела в баре и обсуждала план действий.
– Парни, – начал Костя, – предлагаю начать ночью. Мы не раз так работали. У всех есть глушаки на стволах. Постараемся по-тихому как можно больше убрать, а дальше по обстоятельствам.
– А чего обсуждать-то тогда? – развел руками улыбающийся Гусак.
– Как всегда, без двадцати четыре? – тоже улыбнулся Внучок.
– Да, – сказал Костя Кот. – Через час выдвигаемся в сторону деревни и занимаем позиции. Сверим часы. Так. Работаем – две двойки и тройка. Начинаем со стороны башни. Дом справа от нее – что-то вроде их штаба, так говорят наблюдатели «Свободы».
– Кот, на башне наверняка у них наблюдатель, – сказал новый член их группы – Дима Кирка.
– И я уверен, что не один, – согласился Кот. – В башню иду я. Внучок и Клён прикрывают. Остальные снимают всех, кого видят в районе штаба и соответственно в округе. Следом штаб, а потом по очереди каждый дом. Кстати, начался дождь – это нам на руку.
– Копыто, Копыто! – хрипло кричал худой бандюган в кожаной куртке, толкая своего напарника, который храпел во все горло. – Хрен ли ты спишь?! Просыпайся!
Толстый почесал пузо, всхрапнул и сплюнул на дощатый пол помещения башни.
– Хилый, – сквозь сон, забубнил Копыто, – отвали, в натуре!
– Ты же знал, что мы сёдня в башне, че нажрался?! – толкал Хилый своего напарника.
– Иди на … – и Копыто снова захрапел.
– Сука, урод! – Хилый пнул по ботинку лежавшего, но тот никак не отреагировал.
«А если Слон проверит?» – испуганно подумал Хилый.
– Хотя и они синьку хлюпали, – успокоился он и уставился в черноту окна. Дождь шумел успокаивающе. Иногда мокрое пространство освещалось молниями и сотрясалось раскатами грома. – Нас здесь четырнадцать рыл, – продолжал разговор сам с собой бандит с синими от наколок руками, по кличке Хилый. – Кто осмелится прийти. Вон на днях двоих сталкерюг пришили. Да и «свободных» мы запросто! Век воли не видать! – геройствовал сам перед собой Хилый. В этот момент кто-то зажал ему рот рукой, в ночи блеснул металл, и сильный удар в грудь вогнал что-то обжигающее прямо в сердце.
Кот осторожно положил тело у окна и, подойдя к храпящему, перерезал тому горло. На улице продолжал шуметь дождь, словно стараясь скрыть тайные деяния.
– Сколько убрали? – спросил Костя, когда спустился вниз.
– Троих. А, вот этот четвертый, – пнул труп у входа в башню Клён.
– Еще восемь, – подытожил Кот и, показав жестом направление, двинулся к дому, прикрываясь кустами. Их тройку встретил Гусак.
– Кот, в доме несколько человек, но тихо не пройти, пол скрипит сильно.
– Думаешь?
– Я отсюда слышал сквозь дождь, когда вон тот поссать выходил.
– Но он ведь должен вернуться в дом скрипя, – улыбнулся Костя. – Ладно, я пошел, а вы наблюдайте за округой.
– А, пришли, волки позорные! Не зря, значит, мы засадку устроили, не зря… – оскалился крепыш в длинном плаще с накинутым на голову капюшоном, наблюдая в трофейный ночник, что был у одного из сталкеров, убитого на днях.
– Слон, мож, начнем этих гондонов свободовских мочить? – спросил жилистый, скуластый бандит.
– Так начинаем! Век воли не видать!
Кот вошел в дом с ужасным скрипом. Из-за угла кто-то вышел. Глушитель плюнул свинцом. Тело сложилось и рухнуло.
«Черт, громко упал! – выругался Костя, присев у стены в ожидании того, кто прибежит на шум, но не было никакого движения. – Может, крепко спят, вон перегарище какой стоит…»
Подождав минуту, сталкер осмотрел комнату. Прибор ночного видения, что выдал им Сундук, показал пустое помещение с одним трупом.
«Что ж, идем дальше».
Коридор, комната направо – пусто. Следующая – пусто. Впереди самая большая комната. Тишина.
«Странно. Даже никто не храпит…»
Окна в ней были завешаны тряпками, на полу лежат четыре неподвижные фигуры. Слишком уж неподвижные. Кот выстрелил в ближайшую и увидел, кто так может недвижимо спать. Это были трупы неудачных путников, которых кто-то заботливо уложил и укрыл.
В эту минуту на улице раздалась канонада смешенного огня, в основном гладкоствольного оружия, но была слышна пара «Гадюк»9, и грохнул взрыв. Сзади, в тряпку на окне, что-то ударило, и в комнату влетела граната, но Кот еще за мгновение до того, как РГД10 ударилась об пол, нырком вылетел в коридор. Взрыв сотряс всю деревянную постройку. Кота кто-то поднял, в ушах звенело. Его потащили, но сталкер быстро придя в себя, сам побежал в противоположную от входа комнату и, последовав примеру Клёна, «щучкой» вылетел в окно.
Выстрелов уже не было слышно, только лай и маты бандюков.
– Искать! Бóшки мне принести этих ублюдосов! – кто-то орал в бешенстве. – Еще один или двое ушли, сука мля!
Счетчик Гейгера часто защелкал, и двое сталкеров ушли влево. Голоса рявкающего вожака и других бандюков не отставали, они, как собаки, шли по следу. Костя уже нормально слышал и тихо сказал:
– Клён, веди их к дороге, там, если что, ходят свободовские патрули, а я сделаю засаду. За парней надо отомстить.
Сталкер нырнул в полуразрушенный дом, северная сторона которого полыхала «жаркой».
Клён уже видел дорогу, когда сзади раздались два взрыва, затем выстрел гладкоствольного ружья, и все стихло. Стиснув зубы от злости, он выбежал на асфальт. Слева по дороге в его сторону шел патруль из пятерых свободовцев, освещая мокрое пространство мощными фонарями. Он включил свой и поднял руку.
– Эй, патруль, нужна помощь! Сейчас сюда могут выйти оставшиеся бандиты.
– А ты кто? – спросил впередиидущий.
– Я Клён, из группы Кости Кота, которые пошли зачищать деревню от бандитов. А эти суки засаду устроили, думали, ваши пришли.
– Ясно. Что ж, давай их здесь со склона и встретим.
Но не успели они добежать, как на дороге появилась одиночная фигура, идущая открыто, не прячась.
– Назовись! – крикнул начальник патруля, держа человека на прицеле.
– Кот…