Он шёл, опустив голову, длинная чёлка спутанных рыжих волос закрывала мир. Мир, который он не желал видеть, но который, несмотря на свою жестокость и равнодушие, продолжал любить. В свои восемь лет Малкон надеялся на чудо. Он был ещё маленьким мальчиком, которому пришлось слишком рано повзрослеть. Внезапно кто-то грубо схватил его за шиворот и отбросил в сторону его вещи. Малкону не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто это. Воротник на рубашке треснул, оставляя рваную рану на ткани, мальчик пытался вырваться, но его попытки только смешили Пекатти и его окружение.
***
Дисмус откинул назад длинные волосы. Марэна была как никогда щедра на ласки. Её гибкое тело напоминало кошачье, тёмная, похожая на горький шоколад кожа блестела.
– Мне пора, Марэна, – он бросил на столик сотню мансов, она слизала их со стола мягкой, кошачьей лапкой и, склонившись над Дисмусом, коснулась его щёки длинными ресницами, – щекотно, – улыбнулся он.
– Приходи завтра, – улыбнулась Марэна, одеваясь.
Дисмус поднялся с кровати, кинул Марэне ещё двадцать монет и направился в душ. Девушка, послав ему воздушный поцелуй, надела туфли на высоких каблуках, подправила макияж, накрасила алой помадой губы и, сунув деньги в лифчик, направилась к выходу.
Дисмус спускался по лестнице, насвистывая незатейливую песенку, услышанную вчера в ночном клубе казино «Красная звезда». Ему везло. Последние несколько схваток с робо-быками принесли неплохие деньги. Ставки возросли в несколько раз, в итоге пачки мансов пришлось переложить из карманов в кейс. Миллион в кармане носить опасно. Этих денег хватило бы открыть собственную арену или казино, однако у Дисмуса были другие планы. Отправившись в Вельгар, он решил почти все деньги положить на счёт в банке и немного развлечься. Позже его путь лежал в провинцию Бурэк, где была самая старая школа обучения мастеров родео и корриды с робо-быками.
Говорят, что Азалкан, наставник этой школы, сражался на арене ещё с живыми быками до того времени, пока игры и бои с животными не стали запрещённым видом спорта. Тысячи матадоров могли остаться без работы, если бы не старания Азалкана, который первый ввёл понятие «коррида с робо-быком».
Крики и выстрелы заставили Дисмуса остановиться. Он выглянул из-за двери и увидел, как по цветному тротуару несётся мальчишка. Тренс Пекатти прицелился и выстрелил, пуля просвистела около ног Малкона. Мальчишка подпрыгнул, вызвав взрыв хохота у подельников Тренса. Беглец пулей ринулся вперёд. Страх гнал его, словно дикого зверёныша, прочь из квартала Красных фонарей. Он увидел на пути высокого светловолосого мужчину, который ему кого-то напомнил. Мальчишка, уставший и взмокший от пота, споткнулся, падая на незнакомца. Ещё один выстрел прогремел у ног Дисмуса. Матадор выхватил пистолет из-за пояса и направил его в сторону Пекатти. В Вельгаре без оружия находиться опасно, Дисмус знал это.
– Мне кажется, ты зашёл слишком далеко, Тренс! – выкрикнул тореро.
Люди Пекатти подскочили к Дисмусу, пытаясь выхватить из его рук мальчишку.
– Полегче! – он направил ствол на здоровяка, что вцепился в худую ручонку Малкона. – Что сделал это малец, раз Тренс устроил погоню? – Дисмус рассмеялся. – Наступил на мозоль его любимой кошки?
Пекатти, тяжело дыша, подошёл к Дисмусу, который крепко сжимал Малкона за руку. Лицо толстяка покрылось багровыми пятнами, он откашлялся и сплюнул под ноги. На лице играла кривая усмешка, смешанная с презрением и ненавистью. Он узнал тореро и понимал, что этот человек имеет достаточно высокое положение в городе, и он неприкосновенен для граждан Вельгара.
– Его мать должна мне…
– Ты убил её! – закричал мальчишка, вырываясь из сильных рук Дисмуса.
– Закрой рот, гадёныш, – прошипел Пекатти.
– Я думаю, твоё влияние не распространяется на малолетних детей. Сколько его мать задолжала тебе?
– 400 монет
– За 400 монет ты готов изрешетить пацанёнка, как зайната на охоте? – усмехнулся Дисмус, опуская пистолет.– Я догадываюсь, что здесь произошло, и этим делом скоро займётся полиция.
– Ты лезешь не в своё дело, тореро, – оскалился Пекатти.– Этот мальчишка стоит куда больше 400 монет, он отработает всё сполна, всё, что я потерял, связавшись с его матерью.
– Сколько? – неумолимо спросил Дисмус.
Тренс сжал тонкие губы и приказал своим парням убрать пушки.
– Тысячу мансов, и не монетой меньше. Если тебе нужен этот щенок для каких-то своих целей, я охотно продам его тебе.
Малкон с мольбой и страхом посмотрел на Дисмуса, в его душе всё сжалось до размера одномансовой монеты. Ноги отказывались слушаться и стали ватными. Он не знал, что ждёт его с Дисмусом, который казался хорошим человеком. Малкон понимал, что будет, если сеньор Пекатти завладеет его жизнью, мальчик много повидал, а смерть матери ещё раз доказала ему, что, оказавшись на крючке хозяина квартала Красных фонарей, он станет игрушкой в руках мерзавца.
– Хорошо, Пекатти, я выпишу тебе счёт.
Пекатти неохотно вынул кредитку, он явно не желал расставаться с мальчишкой, которому предстояло стать пешкой в тёмных делах.
Дисмус перевёл взгляд на Малкона, потом на Пекатти. Тренс тяжело дышал. Жирный обрюзгший боров, которому всегда было мало и денег, и крови, и слёз. Даже в конце жизненного пути он остался тем же ублюдком, сколько его знал тореро. Дисмус набрал код на кредитной карте и провёл её ребром по карточке Тренса, переводя необходимую сумму.
– Теперь всё? – спросил Дисмус, он устал слушать Пекатти и ему порядком надоел этот разговор. Общение с ним и тупоголовыми парнями походило на стычку бойцовых псов, а Дисмус не причислял себя к собакам.
Пекатти больше не сказал ни слова, жестом приказав своим людям следовать за ним.
– Ну что, идём? – Дисмус, улыбаясь, протянул руку напуганному мальчику с рыжими волосами, которые торчали в разные стороны.– Я не обижу, не бойся. Как тебя зовут?
– Малкон, – ответил мальчик и протянул ему руку.
– Дисмус, – расплылся в белозубой улыбке тореро.– Я не буду спрашивать, что произошло между тобой и Пекатти, как-нибудь сам расскажешь. Согласен?
Малкон промолчав, отвёл глаза в сторону и улыбнулся, за несколько последних дней столько произошло дурного, а теперь ему казалось, что жизнь началась с чистого листа. Дисмус видел это и впервые понимал, что бывает, когда за улыбку ребёнка не жалко и тысячу мансов отдать.
Малкон хотел очень есть, с утра у него не было во рту ни крошки. Проходя мимо витрин дорогих ресторанов, видя изобилие, он чувствовал, как его рот наполнился слюной. Он не решался попросить своего спасителя купить ему хотя бы кусок хлеба, чувство вины было больше чувства голода. Они шли молча, иногда останавливаясь. Малкон понял, откуда ему знакомо лицо мужчины. Прохожие то и дело просили автограф у известного матадора, который в Вельгаре пользовался огромной популярностью.
– Думаю, надо взять такси, – шепнул Дисмус мальчику, – иначе мы не доберёмся в Бурэк и к вечеру.
Он снова удивил мальчика широкой открытой улыбкой. Малкон промолчал о том, что страшно проголодался и, крепче сжав руку Дисмуса, постарался изобразить счастье на лице. Дисмус видел, что на душе у мальчишки скребутся кошки. Немудрено, ведь мальчуган совсем недавно потерял мать.
– Может, ты хочешь есть?
Этот вопрос был для Малкона, как бальзам на душу. Он пожал плечами и ответил, что не против немного перекусить. Они зашли в кафе, что было рядом со стоянкой такси, Дисмус заказал себе и Малкону горячий шоколад, несколько кусков хорошо прожаренной говядины, различные овощи и жареный картофель. Он знал, что любят дети, поэтому пытался хоть как-то отвлечь мальчика от печальных мыслей.