– Но ведь мы говорим вовсе не на отвлечённые темы и при этом едва слышно шепчем, – попытался защититься Персиваль.
– В этой пещере каждое слово многократно усиливается. Сейчас же замолчите! – прошептала Вероника. – Сейчас начинается обряд Утешения.
– Молчу! Молчу! – тихо сказал Персиваль.
– Я нем, как рыба, – заверил Данье.
К Совершенному катару, закончившему читать евангелие, по ступеням поднялся вышедший из толпы человек. Он преклонил колени перед седовласым катаром и стал громко говорить. Грегуар понял, что началась исповедь. Кающийся катар подробно рассказывал про свои прегрешения. Потом он склонил голову перед Совершенным катаром, и тот возложил руки и книгу на голову покаявшегося грешника.
– Это и есть обряд Утешения? – шёпотом поинтересовался Грегуар.
– Да. Совершенный катар – епископ истинной церкви – возлагает евангелие от Иоанна на голову человека, который получает Утешение, – пояснила Вероника.
Грегуар стал смотреть на поднимающихся на постамент катаров – мужчин и женщин, которые по очереди каялись, и над ними совершался обряд Утешения. В основном, среди этих катаров были пожилые люди. Лишь один мужчина средних лет получил Утешение. Грегуар изредка посматривал на Патриса, который несколько раз вставал на нижнюю ступеньку и всякий раз возвращался на своё место. Он так и не рискнул пройти обряд Утешения.
Окончив обряд, Совершенный катар стал читать молитвы, многие из которых были похожи на католические.
– Верьте в Свет, который победит тьму! – торжественно произнёс напоследок епископ и, сойдя с постамента, растворился в толпе.
Факелы в пещере, в том числе и установленные за мраморной плитой, стали гаснуть. Люди потянулись к выходу.
На обратном пути Аврора, как и другие лошади, ступала осторожно. Когда они выехали на равнину, Грегуар спросил сидевшую перед ним Веронику:
– Ты тоже когда-нибудь получишь Утешение?