Евдокия Гавриловна подняла голову вверх и замерла. Высоко летел журавлиный клин. Один Журавль спустился ниже других и кружил прямо над их головами. Он так пронзительно курлыкал. Крик, как из раненого сердца…
– …мы те, кого оставил на земле, – пропела Евдокия.
– Бабушка, почему ты плачешь? – спросила встревоженная внучка.
– Там твой Дедушка, он превратился в белого журавля, – грустно ответила Бабушка. Слёзы ручейками текли по её добрым морщинкам.
– А как это: «превратился в Журавля». Он что, волшебник?
– Да внученька, он – волшебник. Он спас много жизней. И дорого за это заплатил.
– А чем он заплатил? Долларами?
– Нет, дороже.
– Золотом? Где же он столько золота взял? Чтоб за всех заплатить.
– Он заплатил самым дорогим, что есть у человека – своей жизнью.
– А разве ему не жалко было свою жизнь?
– Жалко, милая. Но ещё более жалко ему было таких малышек, как ты.
– Если этот Журавль – мой Дедушка Иван, что же он говорит нам? Ты же должна его понимать.
– Он говорит, что ни о чём не жалеет. Что часто смотрит на нас и радуется. И ругает меня, что я плачу. Он никогда не мог позволить мне плакать.
– Какой добрый Дедушка-Журавль, какие у него огромные белые крылья.
– Положи маки к памятнику, – сказала Бабушка, утирая белоснежным платочком слезу.
Танюшка подбежала к мемориалу, положила цветы возле надписей погибших, обернулась и посмотрела вверх восторженными глазами.
– Дедушка, спасибо тебе за всё, прилетай к нам почаще, – выкрикнула девочка, махая на прощание рукой.
И до сих пор я вглядываюсь в небо, а когда вижу журавлиный клин, пытаюсь рассмотреть пару белых Журавлей, которые так до́роги моему сердцу. когда они пролетают мимо, всегда машут мне и радостно курлычат…
Чудо
Елена Самунь
Мои малышки-двойняшки родились на свет малюсенькими – 2,250 кг и 2,160 кг, и были очень болезненными. Из бронхитов мы просто не «вылезали». Особенно страдала младшая Соня.
Я, как примерная мама, строго выполняла все рекомендации и предписания врача, но все было тщетно. Болезни не прекращались. Начинала бояться простого насморка, так как через пару дней все равно был бронхит.
Особенно тяжёлый период был, когда моим девочкам было чуть больше двух с половиной лет. С ужасом вспоминаю те месяцы. При очередном бронхите Арише (старшенькой) назначили пить антибиотик, а Сонечке – колоть ненавистный Цефтриаксон. Это был март.
Как только мы поправлялись, все начиналось заново. Апрель – Цефтриаксон, май – Цефтриаксон…
Это было выше моих сил. Соня дышала тяжело, было уже подозрение на астму. Мне белый свет был не мил. Не помогало ничего. Я была доведена до отчаяния.
* * *
Я никогда не забуду ту ночь, ночь борьбы за жизнь дочери. Я плакала и молилась, молилась и плакала. И лишь одинокая луна глядела то ли с жалостью, то ли с сочувствием в мое грустное окно.
Я просила Бога так, как еще не просила никогда в жизни. Я слышала дыхание смерти и готова была на все ради своего ребенка. Но, так же я явственно понимала, что все в Божьих руках. И смерть, и жизнь. Я умоляла о жизни, но не знала, что в планах у Бога. «Да будет воля Твоя, Господи…» Я плакала и молилась всю ночь напролёт. И слушала: дышит или нет.
В какое-то мгновение я наверное уснула, провалилась… Когда очнулась на коленях и в слезах, то за окном уже брезжил рассвет. Мне показалось, что Сонечка стала дышать ровнее. Мне показалось?
С того самого дня мы пошли на поправку, и моя Сонечка после этой болезни еще полтора года была без антибиотиков!
Это было чудом! Великим чудом исцеления! Господь услышал горячие молитвы бедной матери.
С тех пор в моей жизни было еще множество чудес. И они продолжаются, и продолжаются. Это происходит потому, что я очень верю в Того, Кто эти чудеса вершит.
Ложь
Ирина Жук
Вот лжешь ты или нет, проходя тест?
Слабо узнать без приборов?
Эх, студент есть студент. Полезет разбираться и докопается.
Мало пройти тест на темперамент.
Надо ж узнать, почему один раз компьютер высвечивает «достоверно», а в другой – ставит под сомнение.
Ну вот как ты будешь вести себя в ситуации, когда…
Вот кому виднее – тебе или машине?
Клацаешь по клавишам, результат смотришь… а тебя Станиславского пародируют.
Не верю.
Вот и я призадумалась.
А что делает задумчивый студент?
Слушает препода…
Тихим голосом препод объясняет, что кроме вопросов, в каком стиле проводишь досуг, что будешь делать в неудобной ситуации, есть в профессиональных тестах вопросики типа «Всегда ли Вы вовремя на пару приходите, без опозданий?»
«Всегда ли Вы говорите правду, и ничего, кроме правды?»
И если отвечаешь да, да я всегда всю жизнь 100% вовремя, я всегда с кристальной честностью и правдолюбием…
То система ставит под сомнение все остальные твои ответы.
Врешь нагло.
Не бывает идеальных людей, ни разу не проспавших и не опоздавших.
Лгут те, кто не знает за собой промахов и лжи.
Живые и настоящие опаздывают. Косячат. Ошибаются. Грешат.
Как ни стыдно признаться.
И это то, что надо помнить о лжи. Что она может идти рядом с безупречностью…
Подарок под елкой
Овсянка
Будучи ребенком, я относилась к новогодней елке с трепетом. Этот арт-объект представлялся чудесным проводником праздника в дом, который торжественно, при параде (как и положено, в подобные моменты) встречает такое знаменательное событие, как наступление Нового года.
Процедура украшения елки, была волшебным ритуалом, выверенным до мелочей, дата и время начала которого оговаривались заранее, не менее чем за неделю. Начинал это таинство папа, собирая и устанавливая зеленую красавицу на мамину швейную машинку. Визуальный эффект, производимый елкой в темное время суток, зависел исключительно от него, поскольку за развешивание новогодней гирлянды также отвечал папа.
В то время как папа занимался техническими вопросами, я продумывала парадную форму «проводника», прикидывая, какие ветви удостоятся любимых елочных игрушек, а затем командовала мамой, принявшей эстафету от папы.
Стоит ли говорить, что разрешали мне приобщиться к этому важному процессу, только при условии моего примерного поведения. Памятуя об этом, я радовала Деда Мороза хорошим поведением уже с начала ноября. Кроме поддержания в надлежащем порядке, игрушек, непременным «атрибутом» хорошего поведения были самодельные открытки для папы и мамы, вдохновенно создаваемые мной в преддверии часа Х.
Финальная стадия украшения елки (самая ответственная) была всецело моя: я расстилала ватный снег, ставила под елку Деда Мороза, Снегурочку, там же размещала игрушечные деревянные санки, куклу в зимнем одеянии – этакая русская Герда – и плюшевого полярного медведя (куда без него). В итоге народу под елкой было много, и все они наверняка являлись свидетелями таинственного появления новогоднего подарка за их спинами (распространенная среди детей версия его появления там поддерживалась и в нашей семье).
Илл. Овсянки
Когда наша ослепительная красавица была готова к наступлению известного события, каждый мой день начинался и заканчивался одним и тем же ритуалом: я осматривала елку, любуясь отражением елки в разных шарах, пристально заглядывая в хитрые глаза ватного Деда Мороза…
Обилие встреч с родными и друзьями семьи по случаю наступления волнительного события, неизменно сопровождавшегося обменом презентами, навело меня на мысль…
– Мама, Новый год – это праздник, на который родные и друзья дарят друг другу подарки?
– Да, так.
– Тогда скажи, почему незнакомый старичок оставляет мне подарок под елкой к Новому году, а вы с папой меня не поздравляете?
– …
С тех пор, утром Нового года меня неизменно ждали два подарка: один, как и прежде, от Деда Мороза, второй – под подушкой, от родителей.
Шокотерапия
для сладкоежек